Весьма был холоден приём,
И гости, видимо, робели,
Когда за покерным столом,
Табак со вкусом карамели.
Курил я, пепел разметав,
На пол дубового паркета,
Ещё один презрев устав,
С улыбкой той анахорета.
Одели дамы масок спесь,
Надменно морщились мужчины,
А я вдыхал всю яда смесь,
В углу раскинувшись картинно.
И вроде не было причин,
Чтоб отторжение я вызвал,
Но кто-то предложил почин,
Смотреть через кривую призму.
И радостно поддержан был,
Аплодисменты не умолкли,
Лорнет дурацкий нацепив,
Смотрели на меня в бинокли.
Записками делясь, как вор,
Где обозначив меня строчкой,
И как последний приговор,
Прочёл я слово — Одиночка.
Я пил дешёвый свой коньяк,
И в их глядел гнилые зубы,
Всё понимал конечно я,
Уйти получится лишь грубо.
И разбросав колоду карт,
А дамам — сальных комплиментов,
Забрав пальто и выйдя в парк,
Воспользовавшись тем моментом.
Я шёл по грязи и курил,
Эх, славная какая ночка!
Среди душ мёртвых и могил,
Живой шагает одиночка.