Русь глядела на север, на юг и на запад,
А с востока текли на неё племена,
И разбойной поживы дурманящий запах,
Увлекая в галоп, обрывал стремена.

В разоренье жила, в нищете и позоре,
Вечно предана, продана, вечно в беде;
И струилось слезами горчайшее горе
У печальных мужей по седой бороде.

И коптила быков, да не ведала сыти.
Вороваты, продажны и лживы князья;
И варягов зело умоляла:
- Придите!
Нам без власти разумной да честной — нельзя!

А варяги, что морем ходили бездомно,
Не считая смертей, не пугаясь утрат,
Не надеясь на поле, принявшее зёрна,
Были сами надёжны, как друг или брат.

И дубовым кормилом в ночи шевелили,
То звезду расплескав, то луны зачерпнув,
И волна, рассечённая, брызг изобильем
Освежала орла деревянного клюв.

А под солнцем по борту щитами сияли,
И победные копья стояли торчком,
И не смели к могучим приблизиться дали,
И спешил расступится лесной окоём.

И на зов поспешали, суровые, в силе,
Потому что и Киев в крови, и Валдай,
Потому что варягов на Русь пригласили,
И зарю распахнули. И крик:
- Воладай! -

Днепр играет по борту лохмотьями пены.
И разбиты хазары у стен вековых.
А варяги суровы, горды и надменны,
И уже презирают холопов своих.