Мальвина
Супруги предпенсионного возраста Анна и Александр каждый год ездили отдыхать в небольшой приморский посёлок. Здесь даже в самый разгар летнего сезона никогда не случалось огромных наплывов отдыхающих, как в курортных городах.
На поселковом пляже было гораздо вольготнее. Он никогда не был забит людьми так, что яблоку негде упасть. Им нравилось отдыхать «дикарями» — всегда можно распоряжаться своим временем по собственному усмотрению.
Супруги отправились на пляж, где отдыхали и местные, и приезжие. Некоторые здешние жители и отдыхающие были им знакомы ещё с прошлых сезонов.
Заправляла здесь, как всегда, загорелая до черноты местная пенсионерка Екатерина Степановна. Сухонькая, лёгкая на подъём старушка, всю свою жизнь прожила в этом посёлке и работала до выхода на заслуженный отдых фармацевтом в местной аптеке.
С тех пор, как погиб её муж, весёлая, жизнерадостная женщина превратилась в вечно чем-то недовольную суровую, неулыбчивую ворчунью, пытающуюся «учить жизни» всех подряд.
Только кипучая энергия с годами не покинула подвижную пенсионерку, не позволяя сидеть на месте. Она знала здесь всех и вся, и даже больше. Обожающая море женщина каждый год «открывала» пляжный сезон самой первой и «закрывала» его самой последней. Спасатели были спокойны, когда бойкая старушка была на своём «посту».
— Мамочка, посмотрите, что делает ваш ребёнок!
— Наденьте сейчас же вашей девочке панамку, разве не видите, что она слетела!
— Спрячьте вашего малыша под зонт, ведь он обгорит. Ну, что за родители пошли, — возмущалась пляжная командирша.
Похожая на грибок в своей видавшей виды старой соломенной шляпке, доброжелательница раздавала свои советы направо и налево:
— Мужчина, вы не могли бы ходить аккуратнее? От вас песок летит на людей в разные стороны. Разве не видите? Никакого уважения к окружающим.
— Ребята, сделайте свою музыку потише, люди кругом отдыхают! И что за молодёжь пошла.
И так она ворчала целыми днями. Перерывы наступали только, когда уставшая Степановна задрёмывала.
В её замечаниях не было злости и недоброжелательства, их не воспринимали как вызов, а потому никто не грубил в ответ. Каждый здоровался с ворчливым пляжным завсегдатаем.
Даже обедать Степановна не ходила. Брала с собой фрукты, овощи, хлеб, термос с любимым зелёным чаем и устраивала перекус. Для кого готовить и куда спешить? Всё равно дома никто не ждёт, а тут как-никак люди кругом. Только к вечеру она собирала свои вещички в большую клеёнчатую сумку и, сутулясь, слегка прихрамывая, семенила домой.
Сегодня на море была нешуточная волна. Спасатели вывесили специальный знак и время от времени делали предупреждения по мегафону. Только это было излишне. Смельчаков купаться на такой волне не было.
Людей в этот час было немного, в основном женщины с детьми и пожилые люди. Они сидели, дыша свежим морским воздухом, и любовались волнами, которые, налетая, разбивались о железобетонную грудь волнореза и разлетались сотнями тысяч сверкающих, как хрусталь, брызг.
В полдень на лежаках людей, ушедших на обед, разругавшись вдрызг с окружающими, расположился тучный мужчина. Бледная, ещё не тронутая загаром кожа, выдавала в нём человека, только что приехавшего на отдых.
Он принёс с собой целый пакет горячих чебуреков и запотевших бутылок пива. Развалившись, сразу же приступил к трапезе. С аппетитом поглощая сочные чебуреки, капая жиром на чужие лежаки, он бросал под них салфетки и пустые бутылки, не обращая внимания на сыпавшиеся замечания от Екатерины Степановны, поддерживаемой другими женщинами.
По громкоговорителю нарушителю сделали предупреждение с просьбой убрать за собой мусор, пригрозив полицией.
— Ага, щас. Всё брошу и убираться тут начну. Вызывайте хоть наряд, хоть целый отряд, — ухмыльнулся себе под нос великовозрастный хулиган.
На аромат, исходящий от мясной начинки с жареным луком, откуда ни возьмись прибежала маленькая собачка. Лохматая шерсть на боках и морде висела неопрятными грязными прядями.
Было видно, что она кормит щенков. Голодная бедняжка, одурманенная запахом чебуреков, вставая на задние лапки, заглядывала в глаза жующему дядьке с такой надеждой, что могла бы, казалось, разжалобить и камень, но только не пирующего.
— А ну, брысь отсюда, малявка! Много вас, попрошаек, здесь бегает, всех не накормишь!
Хозяин чебуреков с досадой швырнул очередную пивную бутылку и чуть не попал в лохматую просительницу. Собачка еле успела отбежать. Облитая остатками пенного напитка, она теперь держалась поодаль, обиженно поскуливая, но надежды получить заветное угощение не потеряла и не ушла.
Сытый мужчина поднялся и, слегка покачиваясь, направился к волнорезу, не забыв ещё раз грубо шугануть маленькую, начавшую рычать на него попрошайку. Его захмелевшая душа требовала подвигов.
Обрадовавшись оставшимся без присмотра вкусностям, малышка схватила из пакета целый чебурек и убежала, но через минуту вернулась вновь. Ползая под лежаками, она доедала кусочки, не забывая зорко поглядывать в сторону хозяина лакомств.
А он забрался на самый край сооружения и, что-то крича от восторга, вытянулся и расставил руки, изображая героя «Титаника», объявляя себя «королём мира».
Большая волна с силой ударила прямо перед ним, осыпая крупными брызгами. Вода попала в нос и рот мужчины, он не удержал равновесия и исчез, свалившись в море. Никто и не заметил исчезновения надоевшего скандалиста. Никто, кроме…
В пакете ещё оставался последний мясной пирожок. Оголодавшая бродяжка принялась было его уплетать, но увидев падение злого дядьки, бросила и стремглав, со звонким лаем, помчалась к волнорезу.
Собачка лаяла, крутилась на месте. Стараясь обратить внимание людей, она бегала к лежаку исчезнувшего и обратно к бетонному возвышению. Первой заметила пропажу «героя» дня Екатерина Степановна.
— А где же толстяк?!
Все всполошились и оповестили спасателей. Больше всех переживала лохматая собачка.
Спасатели обнаружили вмиг протрезвевшего мужчину, из последних сил держащегося за небольшой выступ в бетонной стене, чтобы не быть унесённым в морскую пучину. Голова его то появлялась, то скрывалась под волнами, не позволяющими даже позвать на помощь.
Его удалось вытащить и привести в чувство. Когда счастливчик узнал, кому он обязан жизнью, он расплакался, как ребёнок. Большому грузному мужчине стало горько и стыдно за то, как он отнёсся к этой голодной малютке, которая, вместо того, чтобы затаить обиду на того, кто её чуть не прибил, спасла ему жизнь.
Все свидетели этого происшествия были поражены умом и благородством маленькой лохматой бродяжки. Анна поинтересовалась у старшего смены спасателей Романа историей белобрысой героини.
— Эта собачка появилась здесь недавно. Без ошейника, с уже заметным животиком. Наверное, потерялась или сами хозяева завезли, здесь такое часто бывает. На шее был завязан большой, уже потрёпанный розовый бант, и сама она была грязная, неухоженная, но всё равно красивая. Мы назвали её Мальвиной. Она такая недоверчивая, в руки никому не даётся, убегает, еле как бант сняли для безопасности. Подкармливаем иногда тем, что от обеда остаётся, что-то на пляже потихоньку подбирает, когда больших собак нет. Недавно она ощенилась и где-то прячет щенков.
Каждый день спасённый мужчина, приходя на пляж, приносил Мальвине вкусные чебуреки. Уезжая, он оставил спасателям деньги на корм для неё. Отпуск супружеской пары заканчивался, и они тоже улетели домой.
Прошли осень, зима, весна, наступило лето. Поздно вечером супруги вновь приехали в посёлок. Рано утром, наскоро позавтракав, они пораньше отправились на пляж, чтобы занять самые лучшие места. Тут всё было по-старому, но не было ни Екатерины Степановны, ни Мальвины. На сердце у Анны стало тревожно.
А в это время к пляжу лёгкой походкой, не спеша, шла дама в тёмных очках, модной соломенной шляпе, длинном светлом сарафане с маленькой белой собачкой на поводке.
Проходя мимо, она поздоровалась таким знакомым голосом. Анна ахнула.
— Екатерина Степановна! Это Вы? А это же Мальвина?!
— Да. Это я. А это моя красавица, моё солнышко Мальвиночка!
— А где же её щенки?
— Они очень похожи на мамочку и оба живут у моих хороших знакомых. Мы все вместе часто гуляем по вечерам. Она сняла очки, подняла на руки радостно виляющую хвостом Мальвину в красном нарядном ошейнике, звонко чмокнула её в носик и счастливо засмеялась.
Больше окружающие не получали советов и наставлений. Степановне некогда этим заниматься, у самой хлопот полон рот. Ей теперь есть о ком заботиться, с кем беседовать и делить с удовольствием приготовленный, вкусный домашний обед.
Что же нужно человеку для полного счастья, чтобы избежать унылого одиночества? Неужели так немного: чтобы рядом всегда было вот такое маленькое солнышко, улыбаясь, думала Анна.