***
Мы въехали в-село, где избы с-бодуна.
Где хмурые жильцы, хоть ясная погода.
Где камни в-направленьИ небосвода,
Кидают два сопливых пацана.
Стараются не покладая рук.
ИМ НУЖНО, как-то проводить досуг.

В-СЕЛО, где лужи, ЭТО часть пути.
Грязь убЕРИ, ТАМ и села не будет.
ЗДЕСЬ спящего в-канаве не осудЯт,
А местный Б-Г, его ЛЕГКО простит.
ТУТ каждый третий, тянется к-земле.
НАМЕДНИ, помер Колька, ВО-ДВОРЕ.

СЕЛО, В-КОТОРОМ клуб давно ЗАКРЫТ.
В-НЕМ самый молодой — сорокалетний конюх.
ЗДЕСЬ тихо догнивают чьи-то корни.
И под-слезу заточен каждый вид.
И где в-густой тени столетних ив,
Я так ЖЕЛАЛ увидеть позитив.

Мы ехали домой. Мы думали о-том,
Что этот сирый вид, оставил отпечатки.
На нашей, повидавшей ЖИЗНЬ сетчатке,
Что это всё и есть, по-сути ЧЕЙ-ТО дом.
И что, куда-бы ВАС СУДЬБОЙ нЕ занесло,
В-РОССИИ ВСЮДУ БУДЕТ это же село …

Сергей Плотов***в-моей редакции

***
Мы въехали в село, где избы с бодуна,
Где хмурые жильцы, хоть ясная погода,
Где камни в направленье небосвода
Кидают два сопливых пацана,
Стараются, не покладая рук —
Ведь надо ж как-то проводить досуг.

Мы въехали в село, где лужи — часть пути,
Где, если грязь убрать, то и села не будет,
Где спящего в канаве не осудит
Никто, а местный бог его простит,
Где каждый третий тянется к земле.
Так помер Колька в прошлом феврале.

Мы въехали в село, где клуб давно забит,
Где самый молодой — сорокалетний конюх.
Где тихо догнивают чьи-то корни,
Где под слезу заточен каждый вид
И где в густой тени столетних ив
Я так хотел увидеть позитив.

Мы ехали домой. Мы думали о том,
Что этот сирый вид оставил отпечатки
На нашей, повидавшей всё сетчатке,
Что это всё и есть, по сути, дом
И что, куда бы нас ни занесло,
Мы снова въедем в это же село.

С.Плотов