Если бы Карлсон был настоящим.
Я думаю, что Карлсон был настоящим. Но у него был либо синдром Аспергера, либо последствия черепно-мозговой травмы. Возможно, после войны. Квартиру забрало государство, когда он похоронил мать, которая резко состарилась и сильно заболела, поняв что эти политические игры высосали её сына, вернув ей только способное жрать сладкое и безвольно на всё улыбаться, тело. Ему как будто снова стало 7 лет и ей приходилось снова готовить ему завтраки, подтыкать за ворот салфетку, смотреть как он неаккуратно ест. Она всё заглядывала в его глаза, пытаясь понять, что же ты видел там, сынок? Что они с тобой сделали? Надо было тебя уберечь, надо было ходить, доказывать что ты не проходишь по росту, не проходишь по душе, ты же пишешь стихи, отличные стихи, зачем тебе война, неужели им мало других сыновей? Она умирала, разъедаемая тупиковым отчаянием и стараясь не побеспокоить своего сопящего за ширмой большого маленького и чувствительного мальчика. Он даже не понял что произошло, всё организовали соседи. Он обосновался на крыше, потому что и раньше, ещё в детстве прятался там от невзгод и гнева матери за двойки по математике, а теперь этих невзгод было очень много, а матери не было и оставалось только спрятаться в детстве навсегда.
Он перетащил туда немного барахла из их уже отписанной однушки, мамино одеяло и её банки с вареньем. Шестнадцать банок. Последнее, что она могла сделать для сына.
Пенсия по инвалидности приходила исправно, это всё-таки не Россия.
Ему хватало. Ему не нужно было много.
Он все время мастерил себе штаны с пропеллером, хотел снова летать. Может оттуда и травма? Может, он разбился на боинге е-3f и теперь хотел только ещё раз ощутить состояния полёта, единственного воспоминания из жизни, которую он так и не довёл до конца.
А вот их полёты с Малышом были уже игрой воображения, это как раз Малыш ему показал, дети ведь это очень хорошо умеют, все эти «пол-это лава» и «расправь руки, теперь мы самолёт! «.
Они играли в грабителей и привидение, но за лето Малыш закономерно вырос, Карлсон же был на это неспособен.
Ему оставалось только шагнуть с крыши, поняв, что чтобы ощутить тот самый полёт нужно не пришивать, а отстегнуть пропеллер.