У меня на ладони волны,
и они говорят о боге.
Нет, о смерти, наверно, тоже,
но за шумом почти не слышно.
Каждый парус внутри безмолвен,
даже если корабль в тревоге,
даже если волна под кожей
и растет, и бежит, и дышит.
Он спешит и роняет в небо
белый край — треугольника света,
Там лениво лакает солнце
ветер северный или южный.
На песке нет ни ран, ни щепок —
берег сдержанный и нагретый,
не мечтает о чудотворце,
не грустит о разбитой дружбе.
В глубине освещают камни
фонари торопливых рыбок,
кит поет Атлантиде песню,
усыпляя морских чудовищ.
Ты всегда будешь чей-то крайний,
лишний, лучший, пустяк, избыток,
но не стоит бросаться в бездну —
голос моря не успокоишь.
Не сломаешь янтарь руками,
не отстроишь корабль из веток,
не покажешь другим, что скрыто
под родной драгоценной ношей.
Слушай волны, кита и чаек,
этот звук безнадежно редок.
В небе белый холодный Ригель.
Млечный Путь, как и твой, нехожен.