Один — в восторге, другой — в рыданье,
Потоки смеха и слёз потоки.
Проносят люди свои страданья,
Проносят люди свои пороки.

Вопят иные: «Куда нам деться?»
Другие грезят бессмертной славой.
И вновь, расширясь, сожмётся сердце
Под грудью левой, лопаткой правой.

Какое горе, какое счастье,
Что нам на смену взрослеют дети,
Что нам вовеки не достучаться
До смысла жизни, до тайны смерти.

Искусанного блохами обид,
Изъеденного злобным самолюбьем,
Опять меня задели словом грубым,
Опять от чьей-то наглости знобит.
Крестьянская премудрость ставить межи:
Моё, твоё… От сих мы и до сих.
Когда же встречу боль улыбкой нежной
И полюблю мучителей своих?

Живём, не понимая ничего:
Ни тайной цели, ни пружин Творенья,
Ни своего грядущего спасенья,
Ни древнего проклятья своего.
И, устремясь за выгодою тощей,
Возводим города — за Римом Рим,
И, глупые, на Милостивца ропщем,
И Долготерпеливого гневим.