Давай отгородимся поцелуем
От праздной неулыбчивой толпы
И на скамейке в парке поворкуем…
Ни рук моих, ни губ не торопи.

Пускай над нами в дымчатой сирени
Из мозаичной врубелевской тьмы
Поют обворожительно сирены.
Нет, не залепим воском уши мы.

Не побредём над Сожем на закате,
Где лягушачья всхлипывает гать…
Так двух атлетов в поясном захвате
Перед броском уже не разорвать.
… показать весь текст …

Живём, не понимая ничего:
Ни тайной цели, ни пружин Творенья,
Ни своего грядущего спасенья,
Ни древнего проклятья своего.
И, устремясь за выгодою тощей,
Возводим города — за Римом Рим,
И, глупые, на Милостивца ропщем,
И Долготерпеливого гневим.

Один — в восторге, другой — в рыданье,
Потоки смеха и слёз потоки.
Проносят люди свои страданья,
Проносят люди свои пороки.

Вопят иные: «Куда нам деться?»
Другие грезят бессмертной славой.
И вновь, расширясь, сожмётся сердце
Под грудью левой, лопаткой правой.

Какое горе, какое счастье,
Что нам на смену взрослеют дети,
Что нам вовеки не достучаться
До смысла жизни, до тайны смерти.

Искусанного блохами обид,
Изъеденного злобным самолюбьем,
Опять меня задели словом грубым,
Опять от чьей-то наглости знобит.
Крестьянская премудрость ставить межи:
Моё, твоё… От сих мы и до сих.
Когда же встречу боль улыбкой нежной
И полюблю мучителей своих?

Не говори ни с кем,
Никто словам не верит,
Слова ороговели,
Останься тих и нем.

А чуть раскроешь рот,
Учти — твой собеседник,
Твой милый исповедник
Всё напрочь переврёт.

Чего б ты не сказал,
Но, открывая душу,
Считай: подвесил грушу
Боксёру под удар.
… показать весь текст …