А там, где свет ложился поперёк, как древняя река ложилась в устье, прощалось лето без малейшей грусти. И скоро осень, и глинтвейн, и глёг. Досматривают кадры летних снов туристы из последнего вагона.
А к Золушке отправили дракона за недостатком прочих летунов. Волшебных слов отсыпали на глаз в словарь ученой канцелярской речи. У Золушки в шкафу запасы гречи, счета за свет, за воду и за газ.
А Золушке и хочется на бал, и держит, словно якорь, слово «надо». Всех задолбала — выцвела ограда, жара и кабачок почти пропал.
Страдая дефицитом красоты, большие боссы, упустив детали, драконом вечно что-то затыкали: обычно дыры, необычно рты. Крылатый змей не выражал восторг. Дракон сказал: я не надену платье. И лучше, кстати, было бы узнать ей, что путаю я запад и восток. Поэтому гарантий не даю, что доберемся мы без катаклизмов. Вообще не разделяю оптимизма. Махну крылом, а дальше всё, адью, хоть за заслуги вешайте медаль. Хоть золотую гирю высшей пробы. На самом деле, мы золушкофобы, драконы. С аллергией на хрусталь.
А Золушка выходит в огород, дурацкий чепчик, юбочка в горошек. Коварный истребитель злющих мошек, защитница убогих и сирот. По грядке пробегает лунный блик. Дракон, снижаясь, портит бахчевые. Дракон в гостях у Золушки впервые. Нет феи, значит, выбор невелик. Тут, дорогая, бал или пропал. Быстрей решайся, голова два уха. Красавицу заела бытовуха, и не настолько Золушка тупа. Дракон такой: короче, залезай. Дракон такой: хей, полетаем, детка. Да ты не бойся, падаю я редко. Увлёкшись, иногда ору «банзай». Когда по плану мертвая петля. Но для комфорта выдам плед и смузи. Но никаких, пожалуйста, иллюзий, ага, и никакого хрусталя. Болтают, что прескверные дела творятся во дворце. Король-то голый. Ой, принц вообще рифмует на глаголы и, выпив, превращается в осла.
А Золушка, дослушав монолог, сует в котомку крысу (типа кучер), берет ключи и телефон до кучи, тяжёлый и большой, как шлакоблок. Подальше от метёлок и мокриц, ни грамма не страдая лишним весом, летит себе родимая над лесом и рассуждает: на хрена мне принц.