Шёл по долине однажды одинокий пастух,
Погоняемый был он перетолком, врагами,
Перед тем, как отдать своё сердце и дух,
Он оставил послание на память — стихами.

Моя душа разбита, как стекло,
А во взгляде застыли осколки,
Сердце болью, тоской заросло,
Я вдыхаю лесть, кривотолки.

Пальцы сильно зажаты ваши в кулак,
А глаза раздирают добычу на части,
Как же мне ладонь вам открытой подать,
Если в ваших руках звериные пасти.

В венах ложью кипит двулично вино,
Вы отдали чертям за душу монету,
Оно вас уж сожгло и испило давно
И внутри ничего святого уж нету.

Вот такая гурьба, но никак не друзья,
Вы когда говорите, а на деле в кавычки,
Шум хмельной и пустой, как крик воронья,
Ну, а завтра по новой, по той же табличке.

Ваших взглядов надменных — боюсь,
Они также, как плётка — стегают,
Чёрных глаз исподлобья — страшусь,
Они также, как ружья — стреляют.

Ну, а чёрные пасти, грызущие рты,
Улыбаются в блажь, а после за спину,
За спиной нападают — вонзают клыки
И рисуют кровью довольно картину.

Только выход один — вас обходить
И начать трудный путь свой — сначала,
Лучше быть одному и всё пережить,
Чем идти, где змея — проползала.

Я один среди всех,
Я один в тисках разъярённого мира,
Искуплю своей болью, одиночеством — грех,
К куполам обращусь, чтоб душа не застыла.

Krestoff