Столько нежности, Господи. Воздух, крыло.
Третий день снегопад. Даже ночью бело.
Столько нежности, Господи, маленьких крыл,
Будто Ты мне все тайны сегодня открыл.
Не словами, а прикосновеньем одним
К волосам, и губам, и ресницам моим.

«А это снова я. Я никуда не делась.
На улице мороз, и я тепло оделась,
Чтоб погулять часок средь белоснежных нитей.
Сегодня снегопад, и нет других событий.
И хорошо, что нет. Без них спокойней даже.
Ведь жизнь порой блажит. Не надо этой блажи».

Пусть запятая остаётся,
А точку я бы отменила.
Пока мне на земле живётся,
Хочу, чтоб даль меня манила.
А точка этому мешает.
Она — упрямая, тупая —
Пространства начисто лишает,
Поскольку отроду слепая.
А, впрочем, есть удачней выход:
Не гнать её, концом стращая,
А лишь утроить мирно, тихо,
Тем в многоточье превращая…

Конец зимы. Кружится голова.
Качаются сырые дерева,
И под ногами снег, сырой и серый.
И надо жить —
необъяснимой верой —
Что впереди — несметные года
И будет —
хорошо как никогда.

На излёте зимы, на излёте
Века бедствий и века любви
Всё тяну на излюбленной ноте
Ту же песню. И всё ж улови,
Улови, улови перемену:
Песня та же, но в голосе — дрожь…
Впрочем, петь — значит биться об стену,
Ту, которую не прошибёшь.
Разметает, — пою, — разметает
Вешний ветер, и всё разорит…
Но сегодня чуть раньше светает —
Семь пятнадцать, а небо горит.