Она была крупной, точнее, очень крупной, а еще точнее, очень-очень крупной. Уже в 13 лет Алевтина на две головы переросла своих сверстников, а по «силушке богатырской» могла запросто посоревноваться с былинными героями. К окончанию школы в девушке было неполных два метра роста и природная стать исконно русской красавицы. К ним прилагались коса необъятной толщины длиной ниже попы и кулачища не менее внушительного размера. И может быть, вся эта несравненная красота и была бы востребована, если бы не Алевтинина потрясающая способность притягивать к себе всевозможные неприятности. Девушка умудрялась ломать, крушить, терять, ронять, сносить, нечаянно цеплять все, что только можно, и прозвище «33 несчастья», прилипшее к ней в детстве, с годами лишь все больше оправдывало себя.
Родители свое чадо обожали. «Хорошего человека должно быть много», — цитировал отец классика, успокаивая «маленькую» дочурку. Он тоже был человеком отнюдь не мелким, но в руках у него все «горело» и ладилось, а природная деревенская «хваткость» позволяла безошибочно решать большинство сложных житейских задач. Работал отец механиком в колхозе, и все всегда с благодарностью хвалили его «золотые руки». От Алевтининой же помощи народ открещивался как мог… Получалось не всегда.
Поэтому, когда в 17 лет сразу после окончания школы Алевтина неожиданно получила в наследство от какой-то дальней родственницы квартиру в городе и решила попытать счастья там, в деревне вздохнули с облегчением, а родители, наоборот, сначала долго отговаривали, а потом литрами пили валерьянку. Город же еще не знал, во что он вляпался…
Поступить в университет у Алевтины не получилось, и, как это часто случается, она отправилась устраиваться на работу на завод. Девушку с радостью взяли — на производстве станочников не хватало, хрупких девушек не брали, так как приходилось таскать тяжести, а с Алевтининой комплекцией можно было не опасаться за ее здоровье. В цехе девушку всему обучили, и в первое время у нее даже очень неплохо получалось, пока неожиданно не забарахлил ее станок. Мастера ждали долго, были какие-то накладки, и Алевтина решила применить на практике метод, который неоднократно видела при ремонте — стукнуть в нужное место… Станок, который до этого слегка не фурычил, но все же как-то еще работал, заскрежетал, внутри что-то зазвякало и посыпалось, и после этого машина окончательно заглохла. Алевтинин «ремонт» обошелся заводу в кругленькую сумму, а саму ее тут же уволили, хорошо хоть ущерб не заставили возмещать.
Потом была автобаза, куда она устроилась диспетчером, и нечаянно уроненный на пол монитор от компьютера. Затем швейная мастерская и устроенное там Алевтиной короткое замыкание. Она даже успела поработать манекенщицей plus-size, пока не свалилась с подиума прямо на юношу-светоустановщика, никак не ожидавшего такого стокилограммового подарка…
Надо сказать, судьба все же благоволила к Алевтине, и, теряя одну работу, она почти сразу находила другую. Последним местом ее трудоустройства, пока еще действующим, был кондитерский цех хлебозавода.
*****
Такого бардака в квартире у Алевтины не было никогда. Не суперхозяйка, конечно, но в общем и целом чистота и порядок присутствовали. И вот теперь содержимое ящиков, полочек, коробочек одно за другим перекочевывало на пол и на кровать — Алевтина искала свой паспорт. В отличии от большинства людей она не таскала его повсюду с собой, а, зная свою несобранность, хранила дома. Обычно он лежал в ящике с носками, иногда в коробке с бельем, ну ещё порой в отделении шкафа вместе с другими документами… А сейчас, когда он был необходим ей позарез, не находился нигде. Алевтина уже проверила все места хранения, включая кухню, ванную и туалет, — паспорта не было. А он ей нужен был прямо срочно и очень-очень!
Родители Алевтины впервые за все время совместной жизни собрались съездить на юг в санаторий. А все хозяйство, немалое, надо сказать, оставляли на Алевтину. По такому случаю она заранее взяла отпуск на работе и как раз и собиралась ехать на автовокзал, чтобы отправиться в родную деревню. Дорога предстояла не самая близкая, часов пять на автобусе, да еще и с пересадкой. Только вот автобус, похоже, теперь отменялся, поскольку без паспорта ее никто не посадит, и добираться придется на попутках…
*****
Простояв на трассе больше часа, Алевтина уже почти отчаялась поймать попутку. Видимо, вид двухметровой барышни с большим чемоданом не вдохновлял на совместную поездку, и никто даже не притормаживал. В конце концов, Алевтина положила чемодан на обочину, уселась на него сверху и «голосовала» уже сидя.
Большой черный джип резко затормозил возле нее, как раз когда она, теперь уже устав сидеть, встала размяться и без особой надежды махнула ему рукой. Более того, водитель вышел из машины и разглядывал ее с таким интересом, будто встретил на трассе не стокилограммовую богатыршу, а супермодель с обложки. Впрочем, и сам он оказался совсем не маленьким — ещё и повыше Алевтины, крепкого спортивного телосложения, постарше ее, но не на много.
— Девушка, вам куда?
Услышав от Алевтины конечную точку ее маршрута, он удивлённо присвистнул:
— В такую даль — и на попутках? Чего так?
— Не спрашивайте, — Алевтина обреченно махнула рукой. — Паспорт потеряла…
— Украли? — уточнил парень.
— Если бы… Дома найти не смогла. А мне ехать срочно. Родители ждут.
— Ну, считайте, что вам крупно повезло. Мне практически туда же. Так что доедете с комфортом, — он погрузил на заднее сидение ее чемодан.
— Сколько я буду Вам должна? — уточнила она, садясь рядом с чемоданом.
— Да пустяки, — улыбнулся он. — Будете меня развлекать разговорами. А, может, еще и замуж возьму потом…
— Это вряд ли, — Алевтина невесело усмехнулась. — Таких, как я, не берут…
— Это почему?
— Фигурой не вышла…
— А мне кажется, как раз наоборот. Очень даже вышли!
— А про 33 несчастья слышали? Это тоже про меня… Все ломаю и роняю…
— Удивительно… — Он поглядывал на нее в зеркало заднего вида все более заинтересованно.
— …Теряю и забываю, — продолжала она. — Вот как с паспортом. Точно знаю, что он дома. Все перерыла. И что самое интересное, ведь когда не нужен уже будет, сразу и найдется… У меня часто так.
— Очень знакомо! — Он слушал ее словно завороженный. — А зовут-то тебя как? — Неожиданно перешел он на «ты».
— Алевтина.
— Ну, точно… По-другому и быть не могло… Меня Вадим, кстати. — Он шутливо приподнял невидимую шляпу. — Давай на «ты», хорошо?
— А почему вас, тебя то есть, это так забавляет? Мне порой кажется, что выражение «Сила есть, ума не надо» специально про меня писали. В армрестлинге на локоть любого положу! И ничего смешного! — Алевтина заметила в зеркале веселый его взгляд. — Я не про девушек. Меня ещё ни один мужик победить не смог. А толку?
— Так уж и ни один? А со мной попробуешь? Если выиграешь — везу тебя до самой твоей деревни. А проиграешь — пойду к твоим родителям свататься…
— Издеваешься… Говорю же, таких не берут в жены!
— Ну и правильно. Мне оставляли. Или боишься?
— У тебя, похоже, тоже с головой не все в порядке… На кой я тебе сдалась?
Вадим затормозил, свернул на обочину и остановился. А потом достал бумажник, вытащил из него фотографию и, развернувшись, протянул ее Алевтине.
— Вот, это мои «33 несчастья» в двойном размере. — С фото на нее смотрели две улыбающиеся девушки. — 14 и 15 лет. Метр 98 и метр 99. И одно сплошное недоразумение. — Он рассмеялся. — Дома все время все падает, разбивается и теряется…
— Дочки? — Алевтина удивилась. — Такие взрослые уже…
— Сестры… Когда отец второй раз женился, мне было 14. Подростковый возраст, казалось бы, и все в штыки. А с Агриппиной мы сразу подружились. Отец ее на трассе подобрал — хотел подвезти, а получилось, что сразу домой к нам привез. Называл ее «мое большое недоразумение» — под два метра ростом, коса ниже пояса и песни целый день. А еще обалденные пироги, супы и вечный грохот дома… Посуду отец не успевал покупать — все у нас ломалось и билось, а таким счастливым я его и не видел раньше… Потом у них девчонки родились, погодки. А когда мне было 20, они разбились на трассе… Так что 33 несчастья у меня есть, а вот третьего счастья не хватает…
Я тебя когда на дороге увидел — глазам не поверил, словно Агриппину встретил. А уж как тебя послушал, тут совсем сомнений не осталось. Судьба, как ни крути. Так что извини, поддаваться не буду, — он поставил локоть на столик между сиденьями, приглашая ее побороться. — А лучше сразу сдавайся и едем свататься…
Алевтина почувствовала, как на глаза наворачиваются нежданные слезинки, полезла искать по карманам носовой платок и вытащила из нагрудного кармана свой паспорт…
— Ну вот… Говорила же найдется, когда уже не нужно будет…
— Еще как нужно! Без паспорта заявление в ЗАГСе не возьмут… Вот я и говорю — судьба, как ни крути…
Счастья много не бывает… Просто надо успеть его разглядеть в ежедневной суете…