Жила-была женщина, которая безошибочно выбирала себе жестоких, непостоянных, ревнивых и контролирующих возлюбленных… и сама же от этого страдала. Почему она так делала? Быть может потому, что плохо разбиралась в людях. Или потому, что имела дурную привычку «топтаться» по разбросанным собственноручно граблям. А может еще и потому, что росла девочка с мамой, которая не заморачивались с обработкой и контролем своих эмоций. В общем жила-была женщина с дезориентированным типом привязанности и кучей внутренних конфликтов.
Мир ребенка совсем мал. И отношения с матерью, которая управляет этим миром и «настраивает» детскую систему мышления, задают стандарты «нормальности» на всю следующую жизнь. Потому дезориентированный тип привязанности- это всегда про конфликт между врожденной потребностью в любви и принятии и ощущением неудовлетворенности и душевной боли от борьбы за то, чтобы быть понятым, принятым или хотя бы услышанным. Давно уже взрослый человек, не доверяющий собственным чувствам, может годами продолжать свой разрушительный эмоциональный «танец», ритм которого задан когда-то в детстве и стал шаблоном взаимоотношений с миром, людьми и самим собой.
У Биона, британского психоаналитика, есть любопытная теория о контейнировании личности. И она о том, что бессознательное и сознание представляют собой принимающие контейнеры, которые ментализируют, символизируют и «перерабатывают» реальность, придавая смысл информационному хаосу. И согласно этому концепту, мать изначально является тем контейнером, в который ребенок «эвакуирует» свои непереносимые эмоции через механизм проективной идентификации для того, чтобы они были распознаны, осмыслены и возвращены ему обратно в новой форме. То есть, мать предоставляет ребенку свой психический аппарат для контейнирования его чувств и эмоции. И это продолжается до тех пор, пока ребенок не начинает контейнировать себя самостоятельно, обретя способность к означиванию, декодированию и осмыслению происходящего внутри и снаружи. Таким образом формируется функция мышления: ребенок интроецируя материнскую способность к контейнированию, получает структуру собственного мыслительного аппарата и собственную функцию мышления.
Но если мать сама не владеет собственным контейнером, если не понимает своего ребенка, если образуется большая дистанция между детским плачем и удовлетворением его потребности, если мать «эвакуирует» в ребенка свои собственные непереносимые чувства, используя малыша как хранилище, контейнируясь им вместо того, чтобы контейнировать его… то мир получает еще одного человека, который не понимает ни себя ни других и не умеет распознавать свои чувства, потребности и желания…
Это грустно, но поправимо. Как? Выход из этого находится там же, где и вход: через принятие, заботу, поддержку и любовь… И через формирование нового способа мышления. Вот так…
Клинический психолог