В то время я тупо жил в бездумном равнодушии и смотрел без сожаления, как безвозвратно уходили в вечность часы и дни, из которых каждый миг составлял безвозвратный кусочек молодости и всей жизни. Я двигался как бездушный механизм, вовремя вставал, шёл на работу, автоматически выполнял её, покупал хлеб и яйца, опять шёл на работу и лежал потом вечером в мансарде на подоконнике.

Хотя, конечно, не все мои часы протекали именно так. Один час или полчаса из сотни проходил по-другому. Тогда мне вдруг приходило в голову то, о чём мне хотелось думать постоянно и что мне без конца заслоняли и от чего отвлекали меня. Тогда я думал о следующем: почему всё так? Почему тебя оставил Господь? Почему твоя юность ускользает от тебя? Почему ты как мёртвый?

В то странное время я, к собственному удивлению, не испытывал ни печали, ни досады. Тупая бесчувственность моего малодушного существования всё более отчётливо осознавалась мною. Я испугался того, каким стал, и радовался тому, что хоть сознание ко мне потихоньку возвращается. Моё состояние было похоже на то, как будто я долгое время спал, и теперь, пробудившись, снова глядел с любопытством на окружающий мир, обводя его глазами и осмысливая всё заново.