Жила-была девочка, внутренний аккумулятор уверенности которой был настолько слабым, что она все время пыталась «подзарядиться» от кого-нибудь похвалой, одобрением за «правильное» поведение.
Наша психика расщеплена на сознательную и бессознательную системы. И бессознательное по Фрейду имеет свою особую структуру, свой механизм работы и состоит из мыслей — представлений. Эти мысли — представления соотносятся друг с другом и могут находиться в различных регистрах записи и в разных модальностях: в виде слов (словесный регистр) и в виде образов и ощущений.
Неуверенность в себе зарождается под «колыбельные песни» гиперопекающей или критикующей системы воспитания, поселяется и живет в мыслях-представлениях. Она проявляется отсутствием доверия к собственным решениям и поступкам, назойливым стремлением поворачиваться только «хорошей» своей стороной, обрекает гнаться за идеалом себя, никогда его не догоняя, и не позволяет собственному «нет» выйти наружу. Она сковывает и напрягает тело, душит и растворяет голос и бесконечно ищет подтверждение никчемности и незначимости, позвякивая бубенцами тревожности и несвободы.
Неуверенность в себе кормится желанием все сравнивать: больше/меньше, сильнее/слабее, богаче/беднее, быстрее/медленнее, выше/ниже, успешнее/неуспешнее. И она похожа на чайник, который все время подогревает воду.
Знаете из чего состоит неуверенность в себе? Из тех сторон нашей личности, которые мы не проживаем: таланта, который мы «зарываем» в землю, способностей, которыми мы не пользуемся и нравственных качеств, которые так долго оставались скрытыми, что даже никогда и не осознавались. Все это добро потенциально доступно, но их проявление вызывает у нас либо чувство стыда, которое душит ядовитым плющом, либо страх морального осуждения, который зазывно машет из-за каждого угла.
Жила-была девочка, которая устала носить неуверенность в себе словно одежду с чужого плеча: то жмет, то давит, то болтается не пойми как. Устала сопротивляться своей правде, которую скрывала даже от самой себя, устала прятаться от вдруг ни к месту оживающих болезненных воспоминаний, от горького сожаления о неслучившемся, от злости и обиды. И что она сделала? Она разрешила себе полюбить свою «слабость», «плохость» и «неидеальность», обняла свое непринятое и непрожитое, присвоила отвергаемое и отрицаемое, признав своим. И я не могу сказать точно: стала она уверенной в себе или просто настоящей. Но она стала… живой, теплой, решительной и свободной от чужого мнения. Вот так…
Клинический психолог