Я купила напольную вешалку для одежды.
Мне нужно было куда-то отвесить дочкины школьные платья, чтобы она с утра проще выбирала наряд: всё на виду.
Я выбрала самую простую: как бы два невысоких турничка, соединенные между собой. На коробке было написано: «Сборка 10 минут». Я подумала: «Отлично, мне подходит».
Дома я высыпала содержимое коробки на пол. Какие-то палки, колесики, крепления…
Стала разбираться. В схеме ничего было не понятно: она была маленькая, и все мелкие детали выглядели на ней одинаково, и что куда крепить в итоге было не ясно.
Я стала придумывать сама: это ж просто вешалка, там должно быть элементарно… Сначала меня осенило, что деталей не хватает, но потом я нашла дополнительные рейки прямо внутри белых перекладин, затем не туда прикрутила крепления, потом колёсики не входили в пазы, уфффф…
В итоге я собрала эту вешалку за час десять, вспотела, разозлилась и устала. Но собрала! Платьишки теперь так умильно висят!
На следующий день мы ходили в гости к соседке, смотреть ее нового котёночка, подобранного на улице. В прихожей я увидела знакомое нагромождение палок и креплений.
— Вешалку купила себе. Но это высшая математика. Сына жду, он соберет, — пояснила она.
— Не надо сына, — ответила я. — Давай я.
И собрала ей вешалку (почти, как у нас, только повыше) за 10 минут. На коробке не врали, просто не дописали, что это со второго раза.
— Господи, Оля, я вчера час сидела и ничего не поняла. А ты…
— Это потому что я по этой дорожке не впервые иду. А впервые я час десять шла…
Я хочу сказать, что всё простое когда-то было сложным. Оно не умещалось в голове.
Но если не сворачивать с пути, то потом непременно случится осознание, сложное внутри разложится по полочкам, развесится по вешалкам, систематизируется, все колёсики закрутятся, все рейки закрепятся, все войдёт в пазы и станет простым.
Например, раньше в Парижских театрах не были пронумерованы кресла, и каждое представление начиналось с толкучки, ссор, драк и даже вызовов на дуэли. Потому что все норовили отвоевать себе место получше.
В театры эти ходил и Рене Декарт (да-да, тот самый, что сказал: «Я мыслю, значит, я существую»), который был регулярным свидетелем этого беспредела перед спектаклями.
И именно Декарт придумал и предложил нумеровать кресла по рядам и местам. Теперь у каждого кресла был номер ряда и его порядковый номер от края, и покупая билет, ты сразу знал, где будешь сидеть.
Это произвело настоящий фурор в обществе. Теперь театр стал только домом для искусства, а не местом для выяснения отношений. Театралы требовали наградить учёного за его гениальное изобретение.
Мы пользуемся этой системой до сих пор, и, согласитесь, сложно поверить, что такое простое решение нужно было изобрести, дорасти до него учёным умом. Ведь оно кажется естественным и элементарным.
Но это сейчас. А не тогда…
Помню, как попала на тренинг в молодости, где нам сказали фразу, которую я сначала не поняла: что обида — это выбор.
Это как понять? Если мне говорят что-то болючее, разве можно не обидеться? Больно же! Оказывается, можно. Можно нет, а можно да. Твоя жизнь, ты и решай.
Но понимание этого надо было напроживать через опыт, дорасти до него. Надо было за него драться со страхами, вызывать свою гордыню на дуэль, надо было пережить кучу-малу из чувств и прозрений. Зато потом: всё по рядам, по номерам, понятно всё.
Вот моя мама кричит мне страшные вещи, а я понимаю, что это она от боли и нехватки моего внимания так делает, а не потому, что правда так думает; вот ссора с мужем, во время которой я наказываю его отстранённостью, а потом понимаю, что себя я ею наказываю даже больше; вот лучшая подруга между мной и новой знакомой выбрала не меня, и я думаю с возмущением: «Да разве это дружба?», и я решаю «больше никогда», а потом мы мгновенно сладко миримся, когда она звонит и начинает разговор с виноватой фразы: «Не знаю, что на меня нашло»…
Теперь мне очевидно то, что раньше было неочевидно. Разрозненные мысли об обидах собрались в стойкую конструкцию из двух турничков: сюда я вешаю ситуации, когда обиделась (захотела и обиделась), а сюда — когда нет (выбрала быть мудрее и выше обиды).
Недавно написала текст, что мне было больно, когда впервые в анкете в графе «семья» я поставила галочку напротив «неполная».
А кто-то язвительный в комментариях тут же написал: «Ну хоть где-то ты неполная».
Первая реакция: я аж ужаснулась от чужой бестактности, а вторая — меня разобрал смех. Ну, зло, конечно, ну, невоспитанно, но, блин, остроумно)))
И вместо: «У вас что, гранитный камушек в груди?», а написала: «Хохочу», чем, думаю, обезоружила того вооруженного ёрническими дротиками человека.
Потому что я выбираю не обижаться, и если в детстве и юношеском максимализме это было титанически сложно, то чем больше осознанности, тем проще рулить своим эмоциональным состоянием.
Я не знаю, что вы заберёте себе из этого текста, но очень верю в целебную силу слов. Бывает услышишь какую-то мысль и стоишь, ошарашенный: «Ну ведь точно же!» А в голове сразу всё сортируется, что раньше просто валялось обрывками мыслей, и превращается в классную систему хранения принципов и инсайтов.
Однажды один человек пошел ночью на кладбище с револьвером. Да, вы всё правильно поняли: цель у него была — свести счёты с жизнью. И он искал для этого подходящий укромный уголок, как вдруг увидел памятник в виде ангела, а на нем была написана эпитафия: «Эй, прохожий, ты, видно, устал идти. Отдохни здесь немного. Путь твой еще долог. Ступай и будь счастлив, пока ты живой…»
Человек прочёл это и обомлел. Ну ещё бы: такое послание! Просто знак свыше!
Он тут же выкинул револьвер и побежал… жить.
Это был Стефан Цвейг, в будущем знаменитый австрийский писатель…
Пойдёмте жить, друзья. Ещё так много сложного нам предстоит понять и превратить в простое…