А что ты можешь, что? Гореть — и то не можешь,
Как влажная трава, коптишь в костре, коптишь.
По берегам реки в берёзовое ложе
Укладывал Господь спокойствие и тишь.
Раскрашивал Господь узорчатый наличник
Да вышивал цветы на скатертях из льна.
Всё сыпал, сыпал дождь грибной и земляничный
И вздрагивал июль от грома Ильина.
Умрёшь от красоты почти невыносимой,
Успев подумать: жаль… как скоротечно… что ж…
Но солнце-Елисей, дотронется незримо,
И ты, чихнув семь раз, задышишь, оживёшь.
Гляди, запоминай, потом споёшь, калика,
Застыв на корабле, на части носовой,
О церкви, о мостках, о тётке с земляникой,
И соль из глаз сладка от этого всего.
По берегам реки в берёзовое ложе
Укладывал Господь спокойствие и тишь,
И всё, что ты сейчас, трава сырая, можешь —
Отмаливать любовь.
Всепетая, услышь.