Когда я был ещё не стар,
Поил девиц кубинским ромом.
В хрущёвке, в маленьких хоромах,
Журналы толстые листал,
Курил «Родопи» и «Опал»,
Смотря на замшевые клёны,
С которых жёлтый лист слетал.

Когда ещё не старый был,
И жизнь отчаянно не била,
Пластинку чёрную винила,
Послушать под вино любил,
А я его, признаться, пил,
Да так, что по утрам тошнило,
За что не раз себя казнил.

Когда я был горяч и молод,
Желал Ларис, Наташ и Свет,
Елен, Надежд, Шарлотт, Иветт,
Испытывая сильный голод,
Ещё со средних классов школы,
И так в теченьи многих лет,
Стремился в бой, как Тора молот.

Тогда ещё не впал в маразм,
И время на стихи не тратил,
Зачем-то исписав тетради,
Нелепой заумью из фраз,
Не Роттердамский я Эразм,
А всё чего скажите ради?
Поэту от стихов оргазм.

Теперь читаю я стихи,
В подсобках грязных магазинов,
Замужней кладовщице Зине,
(с ней лишь интрижка, не грехи),
Иначе сдохнешь от тоски,
Поэт матёрый, от сохи.
Пусть нос уже порядком синий.

О чём я? Да! Всё об одном,
Жизнь ничему не научила,
Лишь только силы истончила,
Опять девиц пою вином,
Банкет ненужный перед сном,
Ясоном в океан этила,
В погоню брошусь за руном.

Я вам порядком надоел,
На этом стих свой завершаю,
Устало ложкой чай мешаю,
Скопилось снова много дел,
А я пока ещё не ел,
Себя привычно утешая,
Что и не так уж постарел.