Наташка.
Наташка стояла у подъездного окна третьего этажа и смотрела на удаляющуюся мальчишескую фигурку, которая постепенно исчезала из виду за пеленой падающего снега.
Сверху хлопнула дверь, раздались шаркающие шаги и старческий голос сказал:
— Ты кто? Ты что здесь делаешь? Куришь? На стенах рисуешь? Аль газеты будешь жечь в ящиках почтовых?
Наташа обернулась и увидела седого сгорбленного старичка, который внимательно смотрел на неё маленькими глазками, из-под кустистых бровей.
— Нет-нет, дедушка! Что вы! Я просто так зашла — погреться. Я сейчас ухожу.
И подхватив сумку, опрометью бросилась вниз по лестнице.
Зачем она привела Ваню сюда, почему не показала дом в котором живёт? Она и сама не знала. Наверное Наташка не хотела, чтобы кто-то из соседей видел её в сопровождение мальчика, а потом это всё передавали маме с папой, и возникли ненужные вопросы, и ненужные наказания.
Наташа опять посмотрела на часики: выходило, что папа уже ушёл на смену, а мама ещё не пришла.
«У меня есть 20−30 минут, чтобы сделать то, что задумано», — подумала она.
«Трудная жизненная ситуация. Дядя Юра. Чайкино», — вертелось у неё в голове на протяжении всей дороги до дому.
Войдя в квартиру, Наташа, не разуваясь, прошла в свою комнату. Нашла спортивную сумку, наскоро покидала туда кое-какие вещи, взяла с полочки розовую в цветочках свинку-копилку, засунула её туда же.
Огляделась по сторонам: всё чисто, всё красиво, всё хорошо, все выдержано в самом модном стиле: обилие картин, на которых не разбери что нарисовано; хрусталь, из которого никто никогда не ел и не пил; зеркала в которые порой и смотреться не хочется. Но нет того уюта, что был в простенькой квартире Вани.
«Музей, а не квартира», — и Наташа без сожаления вышла из дома.
Захлопнув входную дверь, Наташа отправилась в путь: она быстро спустилась по лестнице и направилась на железнодорожный вокзал.
Изучив расписание поездов, и найдя нужный, Наташа подошла к окошечку билетной кассы:
— Мне пожалуйста один плацкарт, до Чайкино на 569-й на 22:16.
Молодая кассирша окинула её оценивающим взглядом и уставшим голосом спросила:
— Сколько тебе лет, девочка?
— Тринадцать. А что?
— А ничего. Ты одна едешь?
— Да. А в чём дело?
— Дело в том, девочка — мы билеты несовершеннолетним не продаём, — Наташе показалось, что кассир злорадно ухмыльнулась.
— То есть как не продаёте?
— Билеты продаются только взрослым, или же, в случае сомнения — по предъявлению паспорта. У тебя паспорт есть?
Наташа отрицательно покачала головой:
— Но мне очень надо! Пожалуйста!
— Девочка, мы билеты несовершеннолетним не продаём.
— Что же мне делать?
Кассир вздохнула:
— Пойми, даже если мне придет в голову, такая шальная мысль — продать тебе билет, всё равно проводница одну тебя в вагон не пустит — это пассажирский поезд. Вот если бы это был дизель-поезд или электричка, тогда другое дело.
— А дизель-поезда, до Чайкино идут? — Наташа с надеждой посмотрела на кассира.
— Нет. Не идут, — последовал ответ.
Наташа невидяще уставилась перед собой: все её планы шли прахом.
«Трудная жизненная ситуация. Дядя Юра. Чайкино. Что делать?», — вертелось у неё в голове. — «Что делать? Чайкино. Дядя Юра. Трудная жизненная ситуация.»
- Девочка ты берёшь? Или где? — раздался сзади возмущённый голос.
Наташа оглянулась — за ней уже собралась приличная очередь.
— Извините, — прошептала она и отошла в сторонку.
«Трудная жизненная ситуация. Дядя Юра. Чайкино. Что делать?», — мысль не отпускала её.
«Так, будем рассуждать логически, как говорил Ваня, и просчитывать всё на ход, а то и на два вперёд»
На стене, в помещении билетных касс, висела огромная карта страны, вся пронизанная железнодорожными путями. Наташа без труда отыскала Князевск — свой родной город, потом нашла Чайкино, внимательно изучила все близлежащие крупные железнодорожные узлы, и подошла к терминалу.
Разобравшись с нехитрой техникой и убив на это дело около часа, она составила маршрут. Итак: через два часа из Князевска отправляется дизель-поезд до станции Петровск, дизель — жутко медлительный, но тем не менее в шесть утра она в Петровске; в девять, из Петровска в Быков, отправляется электричка — в 14: 00 она в Быкове; в 14: 52 из Быкова в Чайкино, следует опять же дизель-поезд, который прибывает в 19: 06 на нужную ей станцию. Ура! Она сделала это! Маршрут очень длительный и утомительный: двести пятьдесят километров за сутки, но с минимальными затратами. И, главное — билеты продаются не через кассы, а из автомата. А спешить ей особо некуда.
«Мама, папа, — вдруг подумала Наташка. — А как же они? Они ведь волноваться будут, переживать».
Но тут жуткая обида захлестнула её.
«А пусть! Пускай помучаются! А я поеду в Чайкино, к доброму дяде Юре. Он сможет помочь. Он сделает так, чтобы всё было хорошо. Чтобы родители её любили и никогда, никогда больше не обижали!».
Далёкий, абсолютно незнакомый человек, виделся девочке добрым волшебником, который сможет выполнить её самое заветное желание, как в детской книжке. Наташка представляла себя девочкой Элли, идущей вместе со своим верным пёсиком, по дороге из жёлтого кирпича. Только вот, Тотошки не было, и вместо кирпичиков дорога была выстлана рельсами и шпалами.