— ВСТАТЬ, СУД ИДЕТ!
— ДА ЗДРАВСТВУЕТ ИЗРАИЛЬСКИЙ СУД, САМЫЙ ГУМАННЫЙ СУД В МИРЕ!
Сосед мой Шустер Аркадий Семенович, имея французскую болонку, ежедневно выгуливал ее в парке.
Согласно муниципальным порядкам за собакой надо было убирать, но не всегда Шустер имел при себе пакет для Барби.
Дело было в Холоне. Здешний муниципалитет не доверяет владельцем собак и имеет осведомителей, которые «постукивают» в мэрию о нарушителях, оставляющих на скверах собачьи кучки.
Благодаря несознательным гражданам город был, порою, завален дерьмом и мэр решил создать спецназ из бывших полицейских для поимки злостных нарушителей.
И вот «команда бывалых следопытов» получив наводку от сознательных граждан, устроила за Шустером и болонкой большую слежку.
Шустер «хвоста» не заметил и был изумлен, когда наряд спецназа, вооруженный до зубов, преградил ему путь на проспекте Ароновича.
— В чем дело, служивые? — Сказал Шустер.
— Дело в том, что ваша собака наложила кучу на улице Моше Даян, — сказал следопыт Фридман.
— Это ошибка, — сказал Шустер, — Барби еще не оправлялась.
— Не спорьте, гражданин, мы выписываем вам штраф в три сотни шекелей.
— Никаких штрафов платить я не буду — категорически отвечал Шустер
— Тогда ваше дело будет передано в суд, — сурово сказал Фридман.
В назначенное время Шустер явился в зал судебных заседаний:
— Это ваша собачка испражнялась по улице имени Моше Даяна? — спросил судья.
— Нет, Ваша честь, она испражнялась на улице Хаима Вейцмана, но часом позже.
Судья обратился к командиру следопытов:
— У вас есть сведения, что собака господина Шустера, испражнялась на улице имени Моше Даяна?
Следопыт Фридман ответил:
— Ваша честь, мы вели наблюдение за господином Шустером и его собакой на улице Моше Даяна.
Судья нервно перебил его:
— Никаких наблюдений, уважаемый, мне нужны только факты или я закрою дело, за недостатком доказательств,
Фридман обещал судье вскоре представить факты и тот отложил дело.
Мэр города вяло попенял главному следопыту за провал операции, но Фридман сказал:
— Не беспокойтесь, босс, я научу его срать по-человески.
В течении двух месяцев отряд холонских следопытов вёл за Шустером тотальную слежку.
Шустер был предельно осторожен и справно убирал за болонкой, но однажды он расслабился.
Через два месяца мэр Холона самолично явился в суд и Фридман представил судье снимок с внушительным объемом каловой массы.
Следопыт не приложил фото владельца собаки, поскольку закон запрещает снимать частное лицо без его ведома.
— Ну вот, — торжественно сказал судья, — теперь у нас есть доказательства, что ваша собачка наследила на улице имени Моше Даяна.
Взглянув на фото Шустер возразил:
— Ваша честь, посмотрите на количество экскрементов: эту кучу вполне мог наложить слон.
— Что вы этим хотите сказать? — спросил представитель обвинения.
— Ничего, кроме того, что эта куча говна в два раза больше моей собачки, факт, который не готово принять правосудие.
- Не забывайтесь, Шустер, — сказал судья, — ваши аргументы могут служить против вас.
— Ваша честь, — поспешил ответить Шустер, — я отнюдь не имел в виду высокий суд, говоря о физиологических процессах собаки
Судья терял терпение:
- Если у вас есть убедительные доводы, Шустер, я готов их выслушать.
— В таком случае, — заявил Шустер, — я требую очную ставку с болонкой.
- Исключено, — сказал представитель обвинения, — собака не может рассматриваться как свидетель.
— Также, впрочем, как безымянная каловая масса не может служить доказательством в суде, — ёдко вставил Шустер.
— Не уводите суд в сторону, — сказал обвинитель и задал Шустеру вопрос:
— Скажите, Шустер, вы утром выводите собаку, чтобы она оправилась?
Шустер ответил вопросом на вопрос:
— А вы, господин прокурор, проснувшись утром, идете в туалет или сразу начинаете пить кофе?
Судья тут же прервал диалог и заявил, что теперь у него нет сомнений, что данная куча принадлежит собаке Шустера, за что господину Шустеру предлагается выплатить штраф в размере 700 шекелей.
— Почему семьсот? —  Спросил пораженный Шустер, — куча принадлежит не мне, а собаке…
— Потому что вы оскорбили суд, задав провокационный вопрос.
— Но это простая формальность, Ваша честь.
— В качестве альтернативы штрафу, — игнорируя ответчика продолжил судья, — вы можете выбрать недельную отсидку в тюремном изоляторе.
— Я выбираю тюрьму, — гордо ответил Шустер.
Журналисты в зале зашелестели перьями,
Кто-то в публике хрипло крикнул:
«Долой бибистов!» и фотографы защелкали затворами.
Мэр, услышав приговор, представил себе цветущий необосранный город, где живут культурные люди и не менее культурные собаки.
— Не позорьтесь, Шустер, — сказал судья, — никто еще в государстве Израиль не сидел в тюрьме за то, что его собака справила нужду на улице.
Но Шустер в знак протеста против судебного произвола отсидел неделю в камере, и вся тюрьма потешалась над тем, что человек сидит за то, что его собаке пришла охота покакать в неположенном месте.
Уголовники отнеслись к Шустеру с уважением за проявленную принципиальность и все вместе они выступили за реформу фекальной системы в Холоне.
Шустер подал апелляцию в высший суд Справедливости и заявил, что если БАГАЦ не компенсируют моральный ущерб болонке он обратится в международный суд в Гааге.
Администрация тюрьмы, идя навстречу заключенному, устроила ему свидание с Барби, но министр национальной безопасности отменил ее.
В дело вмешалась юридический советник правительства и аннулировала указ министра безопасности.
Демонстрация в Тель-Авиве в защиту Барби прошла бурно.
Шустера осудили американцы, но Биби настоял на своём.

Собаки по-прежнему гадят в Холоне.