Мария Магдалина, придя ранним утром с другими женами-мироносицами ко гробу Христа, не нашла Его там.
В смятении идя обратно, она увидела воскресшего Спасителя, но в первую минуту приняла его за садовника.

Художник представил момент, когда Мария Магдалина узнает воскресшего Христа, но Он останавливает ее порыв словами: «Не прикасайся ко Мне, ибо Я еще не восшел к Отцу Моему».

Эту двухфигурную композицию на библейский сюжет (Ин. 20: 15−17) художник решил исполнить до начала работы над большой картиной «Явление Христа народу», «чтобы изведать свои силы в Италии».
Эскиз фиксирует основную пластическую и колористическую идею картины, которая получит развитие после специально совершенной художником поездки на север Италии, чтобы глубже познакомиться с колоритом венецианских мастеров Возрождения.

Порывистое движение восхищенной Марии останавливается величественным жестом Христа, чья фигура напоминает совершенные пропорции и формы Аполлона Бельведерского.
Подобная композиционная завязка встречается в работах старых итальянских мастеров, но Иванов сосредотачивает внимание на эмоциональной стороне происходящего.

Перед зрителем открывается картина живого, страстного переживания Марией физической утраты Учителя и в тот же миг — Его духовного обретения, еще до конца не осознанного.

Острота ивановской трактовки сюжета — в немом диалоге двух фигур, в контрасте их пластики и динамики.
С одной стороны — безудержная радость потрясенного женского существа, с другой — отрешенность от земных страстей Того, кто пребывает на тонкой грани двух миров. Пластическим выражением этой идеи стал контраст живого, пламенеющего цвета красного платья Марии и белых пелен Христа с их переливам холодных и теплых тонов.

Особые проблемы вызывало колористическое решение.
«Написать истинно колоритно белое платье, закрывающее большую часть фигуры в естественную величину, каков мой Христос, — право, не легко. Сами великие мастера, кажется, этого избегали. Я по крайней мере во всей Италии не нашел себе примера.
Отец истинного колорита Тициан старался белое платье показывать каким-нибудь куском, смешавшимся с платьями других цветов или закрывающим только стыдливые места наготы», — признавался художник.

За картину, написанную по этому эскизу, Иванов получил звание академика.