Нас теперь таких много — людей с вырванными корнями.
Мы теперь везде, разошлись, расползлись, разлетелись по миру, по разные стороны границ — и в Украине, и по Европам, и по Америкам. На вокзалах, в чужих домах, на морях, в горах. Оглушенные, везде, кусками, пытаясь прижиться, каждый день по тысяче раз поворачиваем листья к горящей родной земле, к родному дому. К людям, которым не всё равно, у которых в душе такое место, от которого жарко.
Даже те, кто не умели молиться, научились. Без Бога в эти времена сложно. И с Богом сложно. Но Он знает слова, от которых на время тише. От которых на время покой.
Как оно быть — деревом с вырванными корнями?
Плакать.
Слезами поливать сухие, высохшие без земли корни.
Верхними ветками тянутся туда,
где боль, кровь, напуганные, но слава богу живые дети,
и к тем, что мёртвые… соловеть от горя.
Тупеть. Не шевелиться.
Замирать над братскими могилами,
над растерянными от ужаса матерями,
всматриваться в синее родное небо, любить его,
задыхаться от дыма сгоревших, разрушенных домов.
Снова замирать.
Чувствовать, как трескается кора.
Искать своё сердце, которое то на всю грудь, то сжимается в кулак. Не плачет. Саднит.
Успокаиваться на какое-то время.
Трогать свои листья.
Подставлять их солнцу.
Встречать его. На чужой, теплой, но не своей земле.
Приживаться той частью корней, которые не могут не жить.
Любить.
Вспоминать Бога. Искать своего. Верить ему.
Не спешить ненавидеть.
С ненавистью легче бороться, но от неё сложно отмыться.
Продолжать жить свою судьбу.
Искать линии, по которым проходит персональная правда.
Прижимать к груди своих растерянных детей.
Удивляться себе, узнавать себя. Радоваться, немного стыдясь своей радости.
Мы, люди с вырванными корнями, носим свою землю в себе. И никто никогда у нас её не заберёт.