Я подарил дождю свой силуэт,
свои следы оставил льду и снегу,
а тень мою отбросил белый свет,
в окурки затоптав любовь и негу.
Теперь я невидимка на Земле,
спешу в толпе никем не замечаем,
и рассуждаю о добре и зле
невидимый, неслышимый, нечаем.
Неужто это всё, чем я богат?
Когда уйду немногое убудет.
Никто меня не вспомнит наугад,
зато никто меня и не забудет.

Так близко быть к сокровищам души
и не узнать их истинную цену,
жизнь разменять на грязные гроши,
прощу ли самому себе измену?
Предчувствовать и даже иногда
суметь сказать-как в пропасть провалиться,
но тут же сбиться с верного следа,
предать себя, в беспамятстве забыться.
И вечно торопиться и спешить,
спешить к таким тебе по духу чуждым,
боясь, что опоздаешь совершить,
что совершать по сути и не нужно.
И вновь ходить по улицам ночным,
смотреть в окно, где только что был сам ты
… показать весь текст …

Тишина не придёт. Даже если мы все замолчим.
А погасим огни? Разве звёздное небо исчезнет?
А, допустим, на всех площадях и углах закричим?
Разве криком заткнём мы звенящую чёрную бездну?
Как ты слаб, человек! Как ты быстро себя исчерпал!
Как ты скоро иссяк и в бессилии стал повторяться!
Даже Бога однажды при встрече и то не признал!
Что осталось? Ему лицемерно в любви притворяться?
Лампа в сорок свечей. Ветер в щели протяжно поёт.
Изнутри кристаллических граней не выйти, как видно.
Поднимается свод из медовых и трутневых сот
и летят бесконечно снежинки звездою Давида.