Лучик сентябрьского солнца заглянул в недра подвала и подкрался к спящему на ветхой тряпице котенку. Ближе, ближе, и вот он уже щекочет ему носик, окрасив серебром усики малыша.
Котенок чихнул, поднял голову и посмотрел на солнце, посетившее убогий сырой подвал, и вновь чихнул. Окончательно проснувшись, поднялся, сделал кошачью гимнастику, потом обошел все углы подвальной комнаты.
— Нет. Никто не вернулся, — вздохнул котенок.
Угол, где любило спать кошачье семейство — мама-кошка и три котенка, еще хранил их запахи. Родные для него запахи. Несколько дней назад люди с пластмассовыми клетками вошли в их убежище, ласково поговорили с кошкой и котятами, накормили их, поместили в эти клетки и куда-то унесли.
Мудрая мама-кошка не возражала. Она знала, что там, куда их увезут эти добрые женщины, им будет лучше. Сытнее, теплее, и зиму они точно переживут. Котенок в это время забавлялся на улице и все видел, но подойти к людям побоялся. Теперь он один…
Унывать некогда. Надо кого-то поймать и съесть. А потом — играть! Лучше бы, конечно, поиграть с братишкой и сестренкой, было бы веселей. Но их нет. Котенок выбрался из подвала, вспугнул таящихся в траве кузнечиков и бабочек.
Это была его единственная пища последние несколько дней. Слегка утолив голод, он бегом кинулся к ручью, протекавшему в ложбинке, недалеко от его жилища. Попив водички, нашел в траве желтый листочек, опавший с березы, и, поддевая его лапкой, погнал к воде.
Так весело бежать по берегу, наблюдая за желтым листиком, плывущим по ручью, и перепрыгивать с одного берега на другой! Но вот движенье листка замедлилось. Впереди — большой пруд. Это местные мальчишки перегородили русло ручья и получилось озеро.
Котенок остановился, провожая взглядом листочек, уплывающий дальше и дальше. Его уже не достать, не поддеть лапкой, подгоняя. Теперь им играет ветерок, уводя все дальше и дальше от берега.
Бегом назад. Там, под березой, много листочков. С каждым днем больше и больше. Можно гонять их по ручью весь день, и они не кончатся. А потом — наловить кузнечиков и бабочек, покушать и уснуть под березой, на теплом солнышке. Отдохнув — снова носиться вдоль ручья, провожая золотые кораблики листьев…
— Ох-хо-хо… — жалостливо вздыхало Бабье Лето, взирая на беспечные игры хвостатого малыша. — Денек, другой, и придут холодные осенние дожди. Не найдешь ты больше кузнечиков и бабочек, не согреешься под ласковым солнышком. А подвал твой, и без того сырой, вытянет из тебя остатки тепла и здоровья, которых в тщедушном тельце и так немного. Ох, не до игр тебе будет…
*****
После школы пацаны собрались у запруды, которую сами соорудили. Глубина — почти по пояс, ширина — метров пять. Вода, переполняя ее, стекала водопадом.
Сегодня, наконец, решили сделать давно задуманное — плот! Небольшой. На одного человека, чтоб потом по очереди переправиться с одного берега на другой, представляя себя бесстрашным мореплавателем.
— Лопни моя селезенка! — кричал самый бойкий из пацанов, явно кому-то подражая. — Куда ты лепишь гнилую доску! Она набухнет и весь плот потянет на дно! Ищите сухое дерево, желательно пробковое!
Но пробковых деревьев в окрестностях не наблюдалось, равно как и прочных сухих досок. Затея оказалась под угрозой срыва.
— Бутылки! — закричал самый сообразительный. — Вокруг полно пластиковых бутылок! Свяжем их прочней — вот вам и плот!
Пацаны рассыпались по окрестностям в поисках пластиковых бутылок. Насобирали, но на большой плот их явно не хватало.
— Делаем из того, что нашли! — решил предводитель, и пацаны принялись связывать бутылки проволокой, которую подобрали тут же на берегу.
Готовый плот торжественно спустили на воду.
— Да-а-а, — протянул мальчик в очках, скептически осматривая конечный результат местной судоверфи. — Не «Кон-Тики». Даже не «Ра», хотя Тур Хейердал его вязал не из бутылок, а из тростника. Я на таком плоту плыть отказываюсь!
— Да и ладно! — решил предводитель. — Надо выбрать самого легкого, его наш плот точно выдержит. Кто из нас легче всех?
— Сашка! — единодушно решили пацаны и уставились на самого низкорослого, худенького мальчика, по кличке Ангина.
Тот покрутил головой на тонкой шее, обмотанной шарфом, несмотря на теплый день:
— Нет, пацаны, — едва слышно просипел он. — Я не поплыву. Едва выздоровел, а если чуть намокну — снова болеть. Да и отцу обещал поберечься.
Друзья понимающе покивали головами. Все знали, что при любой, самой мелкой простуде, Сашка цепляет эту самую ангину и сидит дома безвылазно неделю, а то и две.
Живет он с отцом. Тот на работе с утра до вечера, и Сашка лечится сам — принимает лекарства строго по времени, полощет горло противными жидкостями.
— Есть матрос! — подбежал еще один из команды. В руках он держал котенка, испуганно таращившего глаза. — Подошел к березе, а он там спит. Даже не услышал меня! — возбужденно рассказывал он. — Его-то плот точно выдержит!
— Давай его сюда! — предводитель перехватил отчаянно вырывающегося котенка, опустил на плот и оттолкнул его от берега.
Котенок в ужасе таращил глаза на воду, окружавшую его со всех сторон. Пытаясь спастись, он подошел к краю, лапки его скользнули по поверхности пластика, и он очутился в воде!
Отчаянно барахтаясь, он пытался уцепиться за плот, но коготочки предательски скользили по поверхности бутылок, не оставляя ему шанса.
— Лопни моя селезенка! Человек за бортом! — взвыл предводитель.
Ребята всполошились. Никто не ожидал такого исхода развлечения. Тем более — зла котенку никто не желал. Мальчик в очках бросился к утопающему, но, набрав в ботинки воды, выскочил на берег:
— Холодная, зараза! — сообщил он.
Пацаны с ужасом смотрели на борьбу котенка с ледяной водой. Еще пара ребят, скинув обувь, решили предпринять попытку спасения, но их опередил Сашка.
Не снимая обуви и одежды, он вошел в воду. Ему, самому низкорослому, она была по грудь. Добравшись до котенка, он ухватил и посадил его себе на плечо.
Друзья протянули ему руки и помогли выбраться на берег. Обезумевший от стресса и холода мокрый котенок спрыгнул с плеча Сашки и стреканул вдоль ручья к единственно известному ему убежищу — подвалу.
*****
К вечеру небо затянуло тучами, заморосил мелкий, холодный дождь. Капли стекали по оконному стеклу, оставляя дорожки.
Сашка наотрез отказался ложиться в постель, пытаясь доказать отцу, что совсем не болен. В доказательство предъявил градусник, предварительно подогнав на нем температуру до нормальной — 36,6.
Отец, конечно, видел манипуляции сына с градусником, но ничего не сказал. «Посмотрим, что будет дальше, — решил он, — похоже, и в самом деле обошлось».
После неожиданного купания Сашка добрался до дома бегом, благо дом — в двух шагах. Согрелся под горячим душем и крепко растерся полотенцем. На всякий случай прополоскал горло и чувствовал себя в самом деле неплохо.
— Значит, спас котенка? — расспрашивал отец. — Ты же знал, что вода холодная, мог бы найти другой метод спасения. Зацепить плот палкой, например.
— Ты же сам меня учил — начал дело, обязательно закончи, — аргументированно возразил сын. — Раз я вошел в воду, то должен был добраться до котенка!
— Это ты верно говоришь, — согласился отец. — Только еще я тебе говорил — прежде, чем начать дело, подумай о последствиях. О чем вы думали, сажая котенка на плот? — Сашка молчал. — Теперь ты в теплой квартире, в сухой одежде, пьешь теплое молочко, а где котенок? Кто его высушит, согреет? На улице дождь и похолодало. И это называется — ты его спас?!
Сашка поднял голову, на его щеках видны были дорожки слез, как от дождинок на стекле окна.
— Папа, я уже думал об этом. Можно я пойду, найду его? Ведь он может заболеть и умереть. Ему ведь некому помочь!
Он всхлипнул, не отводя глаз от отца. Отец, улыбнувшись, потрепал вихры сына:
— Я сам схожу, поищу его. А ты пока согрей молочко, котенку оно будет кстати. — он надел непромокаемую куртку, достал из ящика фонарь. — Куда, ты говоришь, он убежал?
*****
Отец на цыпочках прошел в комнату сына. Теплый свет ночника освещал кровать со спящим мальчиком. Отец поправил одеяло, вечно сползающее на пол, и осторожно дотронулся до лба. Все нормально. Температуры нет. В самом деле — обошлось.
Он облегченно выдохнул и улыбнулся, глядя на котенка, который развалился поперек кровати, отодвинув Сашку на край. С этим тоже все в порядке — отмыли тепленькой водичкой, накормили, напоили теплым молочком.
Котенок оказался ласковый и игривый, уже через час гонялся за бантиком на веревочке, будто и не попал сегодня в переделку.
Отец погладил обоих спящих:
— Растите, малыши. Теперь вы — лучшие друзья, — он улыбнулся. — Боцман — надо же так назвать котенка! Ну что ж, Боцман и есть — спасенный с тонущего корабля.
Боцман услышал слова большого хозяина, потянулся, зевнул. Перекатившись на другой бок, прижался к маленькому хозяину и засопел. Сладко. По-детски.