КОГДА МУЖЧИНАМ ПЛАКАТЬ МОЖНО

Может показаться странным, но рассказ родился под впечатлением от фильма «Дирижер» Павла Лунгина. Сильная картина. Поразил эпизод, когда отец читает предсмертное письмо сына. По его мнению, сына неудачника, которого много лет назад он оттолкнул от себя, перестав общаться. Тот повесился. Ему было двадцать шесть. Письмо сына полностью:

«Когда я зашел недавно в магазин и спросил, есть ли у них хлеб, мне ответили, есть. Тогда я попросил дать мне жвачку. Продавец меня не понял. И мы с тобой не поняли друг друга. Папа, прости, что я умер. Я так больше не буду. Я очень тебя люблю. Саша».

Минимум слов, но… Мой хороший знакомый, которому за шестьдесят и у которого два сына, внуки, дойдя до этих кадров, не стал смотреть фильм дальше. «Не могу», — сказал он.

Мне очень хотелось написать об эмоциях, полученных от просмотра картины. Я размышлял и почему-то вспомнил о своем добром знакомом — Герое России, генерал-майоре авиации Тимуре Апакидзе, трагически погибшем в июле 2001 года. Мне показалось, что фильм и о нем тоже. Получился этот рассказ. В котором многое правда…

*****

«Плакать надо, когда никто не мешает. Только тогда от этого получаешь радость».

Януш Вишневский, «Одиночество в сети».

Во дворе завелась бездомная собака. При первом же знакомстве с ней дочь с сыном назвали ее Чусей, и она охотно приняла это.

Чуся стала другом моих детей и была с ними больше года — она всегда сопровождала их на прогулке, ждала у подъезда, ластилась к ним, а встречая, подпрыгивала и изгибалась, быстро-быстро виляя хвостом. Я не знаю, почему она выделяла моих мелких среди других, но это была необъяснимая взаимная любовь с первой встречи.

Чуся часто оставалась на коврике перед дверью нашей квартиры в ожидании, когда выйдут дети. К сожалению, взять домой ее мы не могли, т.к. жили в небольшой квартире, хотя дети очень этого хотели. Но они ухаживали за ней, нежили и подкармливали. Это была необыкновенно умная, очень ласковая и удивительно добрая собака. Лучшая в мире для моих детей.

Потом мы перебрались в другой район, но иногда навещали соседку по бывшему дому, помогавшую когда-то растить наших детей. И каждый раз Чуся, каким-то поразительным образом предчувствуя встречу, оказывалась в это время у дома перед нашим подъездом.

Она всегда узнавала нашу машину, даже когда однажды мы приехали на новой, бежала за ней, прыгала, вертела хвостом, и улыбалась. Я не знал, что собаки могут улыбаться. Чуся умела.

Так случилось, что почти год мы не были в том старом доме, а когда приехали, ребятня во дворе сказала, что Чуся несколько месяцев назад пропала и больше никто ее не видел. А вечером, уже дома, сын, которому было тогда шесть лет, подошел ко мне и, прислонив ладошку к моему уху, стараясь не всхлипывать, прошептал:

— Папочка, а мужчинам можно плакать?

— А почему ты спрашиваешь?

— Мама, сказала, что я мужчина, а мужчины не плачут, — он еле сдерживал слезы. — А я очень хочу плакать. Мне нельзя?

— Но почему ты хочешь плакать?

— Потому что наша Чуся… Чуся больше не вернется. Я знаю. Она обиделась и ушла, — вот-вот и он расплачется.

— Это очень печально, сынок, — стараюсь успокоить его, — но я уверен, она вернется, главное, ждать. А если хочешь плакать… Знаешь, мама, наверное, хотела сказать, что однажды ты станешь мужчиной, а мужчины редко плачут. Но пока ты мальчик, я думаю, она будет не против, если ты дашь волю слезам. Когда теряешь друзей, даже мужчинам разрешается плакать.

Ты вырастешь и поймешь, в таких слезах нет слабости и их не надо стыдиться. В них недосказанная любовь к тем, кого уже нет рядом. В них благодарность за то, что они были в твоей жизни. В этих слезах столько щемящей боли и удивительной нежности, что это невозможно выразить словами, потому что слов таких для мужчин еще не придумали. Именно поэтому, сын, мужчины и плачут молча, без слов.

— А ты, ты тоже так плакал?

— Да.

— Когда уже был совсем большой, как сейчас? — удивляется он.

— Да, сынок. Потому что я тоже терял тех, кто был мне дорог. Так случается. Знаешь, мужчины плачут в жизни в трех случаях: когда уходит родной человек, когда уходит любимая девушка, и когда уходят близкие друзья — т. е. когда уходят лучшие.

— А от тебя кто-нибудь уходил?

— Да, например, моя любимая девушка. Мы познакомились с ней, когда были еще очень молоды. Я полюбил ее сразу. Разве можно было не влюбиться в такую красивую, добрую, нежную и веселую. Мы стали дружить и каждый день проводили вместе. Конечно, иногда мы ссорились, но всегда мирились, потому что любили друг друга. Но в один день она ушла от меня.

— Но почему, пап? — спросил сын.

— Ушла, потому что я ее очень обидел. По глупости. Ведь я был так молод и не умел ценить и беречь любовь — этому надо учиться, сын. Я пытался вернуть ее, но она не хотела видеть меня. А потом она уехала из Москвы, и я потерял ее. Мне было так плохо и больно, так одиноко без нее, что однажды, это я хорошо помню, я зашел в церквушку и там не выдержал и расплакался. Первый раз в жизни, по-взрослому. От отчаяния, что никогда не увижу ту, которую очень-очень любил. Лучшую в моей жизни… Нашу маму.

— Папа, но ведь мама с нами, значит, она вернулась… — вы бы видели его глаза.

— Конечно, сынок, — улыбнулся я. — Иначе у нас не было бы такого замечательного сына, как ты, и твоей удивительно красивой сестренки.
Кстати, наступит время, и твоя сестренка, наша маленькая принцесса, наша Оленька уйдет от нас, потому что встретит юношу, которого полюбит, они сыграют свадьбу и у них будет своя семья. Папы часто плачут в этот день — именно тогда они осознают, что с этого момента перестают быть главными мужчинами в жизни своих дочерей, даже оставаясь рядом.

Я обнял его.

— Но, иногда, сын, те, кого любишь, уходят навсегда и не возвращаются.

— Так бывает?

— Да, так ушел мой папа, твой дедушка.

— Деда Боря?

— Да, — я замолчал. — Он умер, а я был маленьким и не понимал, что никогда его больше не увижу и все время ждал его. А когда вырос, в день, когда ты родился, я заплакал. Я был безумно счастлив, что у меня появился ты, но мне стало так грустно и обидно, что папа не дождался тебя, ведь он очень хотел видеть внука. Уже взрослым я плакал второй раз в жизни. Я не стесняюсь говорить тебе это, надеюсь, ты поймешь меня. Он был бы лучшим дедушкой на Земле.

— Папа, а он знает, что я его очень люблю?

— Конечно, знает, маленький, — продолжил я. — Запомни, сынок, те, кого ты любишь, знают это всегда, даже когда тебя нет с ними рядом. Как, например, мой друг, Тимур, который когда-то ушел от меня, знает, что я до сих пор люблю его. Я тебе еще не рассказывал про него. Хочешь послушать? — и я прижал его к себе.

— Мы дружили с ним с детства, как ты с Гошей. После школы он уехал в другой город учиться, и мы стали реже видеться, но я знал, что он всегда где-то рядом. Кстати, у него тоже была грузинская фамилия, как и у тебя и твоей сестренки. Из-за этого друзья часто нас дразнили, но делали это по-доброму и мы не обижались. И хотя был он потомком грузинских князей, по-грузински не говорил. Я тоже. Но мы очень гордились тем, что в нас течет и грузинская кровь. В этом мы были с ним похожи.

— Папа, а во мне тоже грузинская кровь? — спросил сын.

— Да, сынок, — улыбнулся я, — конечно,

И продолжил.

— Потом Тимурка вырос и стал летчиком-испытателем. Он всегда мечтал о небе. Его бабушка рассказывала, что однажды, когда ему было шесть лет, он увидел, как прощались с трагически погибшими летчиками. И тогда маленький Тимурка сказал ей, что вырастет и обязательно научится летать.

И он стал лучшим летчиком всех стран. Таких было всего пять в мире. Это правда, это признавали все. Он испытывал новые, очень сложные, самые современные военные самолеты и сажал их на палубы боевых кораблей в морях и океанах, чтобы флот наш был самым сильным. Это очень сложно, поверь мне.

И я видел по глазам сына, что он верит.

— Все армии мира мечтали о таком пилоте. Как-то правители одной из соседних стран захотели, чтобы он служил у них. И предложили они ему стать самым главным летчиком в их государстве и возглавить все воздушные войска, пообещав много-много денег и почестей. Но мой друг отказался. «Клятву верности дают только один раз», — сказал он и, подняв все самолеты своего полка, улетел в Россию, чтобы служить нашей Родине. Так действительно было.

За смелость его все уважали и скоро стали называть генералом, и дали красивый костюм с золотыми погонами на кителе и широкими красными полосками на брюках. Ему даже медаль подарили со звездочкой, которую дают только настоящим Героям.

После паузы я продолжил.

— Еще у него была семья, любимая жена и сын с дочкой. Он был невероятно добрым папой для своих малышей, которых обожал, и отличным другом для тех, кто служил под его командованием, и о ком он всегда заботился. Как-то он сказал мне: «Знаешь, когда начинается новый полетный день, я молю Бога только об одном — чтобы не погиб ни один мой летчик».

Жил он с семьей в маленькой квартирке военного общежития, за работу получал небольшие деньги, но никогда не думал что-то просить или оставить небо ради другой жизни. Потому что, то, что он делал, и была для него вся его жизнь.

Но однажды на работе, просматривая новости, я прочитал, что самолет моего друга, того единственного друга с грузинской фамилией, не вернулся из полета. Я перечитал. Тимур Апакидзе… И мне стало ужасно грустно и больно. Я закрыл дверь, чтобы никто не мешал, и заплакал. Да, сынок, я плакал. Горько и очень долго. Третий раз, как стал большим. Потому что ушел мой лучший друг.

— Папа, а он вернулся?

— Нет… Что-то сломалось в том самолете, мой друг пытался спасти его, но не смог. Самолет упал на землю и разбился, а Тимурка… лучший на свете летчик, всеми любимый Герой, остался на небе.

Я замолчал.

— Знаешь, Тимурка, когда сейчас в небе я вижу самолет, я все время думаю, что он летит за моим другом, чтобы забрать его к нам.

— И тогда он вернется? — в голосе сына звучала надежда.

— Нет, солнышко. Потому что, к сожалению, ни один самолет долететь до него не может.

— А ты все равно его ждешь?

— Я всегда помню о нем, маленький, потому что он был лучшим в мире моим другом.

— Папа, а я для тебя тоже лучший в мире? — он крепко обнял меня за шею.

— Конечно, любимый.

— Значит, если я уйду, ты тоже будешь плакать и ждать? — прошептал он, прижимаясь ко мне.

— …не говори так, сынок…
запомни… я всегда буду с тобой…
всегда-всегда…
даже когда меня не будет рядом…
всю твою жизнь.

— Папочка, ты плачешь?

— … нет… сынок…