За холстами закрыты книгами
сотни солнечных фонарей,
и лежат философы глыбами
непроснувшихся дней-детей,
созревающих на безвременьи,
на забитости умных фраз,
не имеющих нынче имени,
но имеющих сотни глаз.
И глядят в пустоту нездешюю
снами Гойи чужие дни,
что не прожиты, недоношены
до созвездий ночной реки.
И рождается лишь обрывками
вечность дышит капризом дней,
а философы все же книжные
мысли умные — день темней..