Трудно поверить, что это монументальное полотно создано художником в эпоху его бытности студентом.
В картине есть ряд моментов, которые могли поставить в тупик и более зрелого мастера, но молодой художник блестяще справился с ними.
В первую очередь это двоякое освещение — на полотне запечатлено темное время суток, площадь освещена холодным разлитым светом полной луны и редкими огоньками фонарей, расположенных рядом с оградой, окружающей памятник великому царю.

Художнику великолепно удалось передать ощущение холодной и влажной петербургской зимней ночи, с ее дымчатым воздухом, нивелирующим цвета и сглаживающим объемы.

Еще один исключительно удачный прием, использованный молодым мастером в этой картине — это подача изображения с нижней точки, благодаря чему громада Исаакиевского собора и Медного всадника буквально нависает над зрителем, создавая почти физическое ощущение их серьезной массы.

Особую привлекательность полотну придает характерная серовато-голубоватая дымка, окутывающая все изображенное на картине, немного сглаживая контрасты и одновременно объединяя все детали. Она настолько хорошо исполнена, что оставляет просто физическое ощущение речной влаги, исходящее от картины.

В работе много мелких, но важных для реалистичности изображения деталей — занесенная снегом Сенатская площадь со следами ног и саней, далекая перспектива города, легкие облачка на небе, подсвеченные холодным лунным свечением, блик света на куполе Исаакия, могучая фигура в контражуре, четкие линии ограды и присыпанный снежком Гром-камень в основании памятника.
Изображение кажется очень натуральным, как фотография, благодаря точному распределению и различной плотности теней на снегу. По этой картине можно сразу сказать, что писал ее великий мастер.