Написано 31.10.2023 ко Дню Всех Святых.
У нас 1 ноября посещают могилы и вспоминают тех, кого уже нет с нами.
Впервые я поняла это в Кракове, а потом озарение ко мне пришло в Роттердаме и я с ним не расстаюсь.
В четвертой книге «Метаморфоз», Овидий пишет: «День угасал. Наступала пора, которую нельзя назвать: тьмы ещё не было, но и света уже как будто не стало, — поникший день с робкой ночью минутное соседство». Что хотел сказать поэт? Только то, что иногда можно уловить неуловимое. Например, тот короткий момент, когда день плавно кутается в одеяло и становится ночью. Есть люди, которые могут увидеть мир по-другому. Когда человек может уловить неуловимое, значит это может оставить себе навсегда…
Я часто слушаю А. Вивальди, его «Времена года», которые пытались прочитать разными способами, в частности, трактуя, как вехи жизни: детство, юность, зрелость, старость. И если вспомнить уже цитируемые здесь слова Овидия, то у Вивальди в его «Временах года» нет рождения и смерти, есть Жизнь, но её рамок рождения и смерти НЕТ. Если верить Вивальди, то существует замкнутый круг, цикл, Гармония. «Зима» переходит в «Весну», как день переходит в ночь для Овидия. И так бесконечно, без надрыва, без смерти.
Несколько дней назад писала e-mail, и когда начала вводить адресата, мне выбило адрес умершего друга… Я не знаю, что делать с такими адресами или номерами мобильного телефона.
Мне только хочется, чтобы партия скрипки в allegro «Зимы» Вивальди не заканчивалась никогда, лишь бы продолжалась, чтобы звучала и дальше. Чтобы из того e-mail мне время от времени приходили письма, чтобы из того номера мне звонили по телефону… Чтобы все те, кто далеко, вслушались в эту музыку и на миг коснулись того, чего на самом деле уже не существует рядом с нами, а только внутри нас. Чтобы Любви становилось больше!
Я не могу удалить ни адрес электронной почты, ни номер телефона. Я беспомощна. «Тьмы ещё не было, но и света уже не стало». Все те, кого мы безгранично любили, существуют где-то между этими словами: Смерть есть, смерти нет.
Где-то между ними, там, далеко, клубится наша Любовь, как облако. Белое — белое облако.