Как я перед ним раздеваться буду?

Что меня отличало в школе от большинства товарок пубертатного возраста, так это целомудрие. И не потому, что я была вся из себя ответственная, скромная и лелеяла мысль принадлежать лишь одному мужчине всю жизнь — поцелуев, тисканий в дискотечных кулуарах и холодных подъездах хватало. О, нет! Моё целомудрие строго охранялось мамой.

Когда я возвращалась домой заполночь с размазанной по всей морде алой помадой, она вздыхала и угрожала походом к гинекологу. По слухам, гинеколог у нас в посёлке был мужик. А я чо, совсем больная незнакомым дядькам свою Изольду показывать? Фигушки!
Так мы и жили: мама, переживающая не совратит ли кто её дочь раньше первой брачной ночи, придурошная я и моё целомудрие.

В семнадцать, на первом курсе у меня появился взаправдашний ухижор. Друг, етишкин корень!
Я не имела абсолютно никакого представления, что делать с собственным парнем, и как с ним общаться. Поэтому беспрестанно шутила, ржала, как лошадь на рыночной площади в базарный день, и сбегала от его чуткого носа за угол на покурить.

Одним прекрасным осенним вечером мы улизнули с дискотеки и пошли гулять. Он все больше молчал, я в свойственной манере не закрывала рот. Несла чушь, напевала что-то из «Сплинов», тараторила, как Канделаки.

«Только не молчи, — колотил медицинским молоточком в крошечный, зараза, мозг внутренний голос. — Если двоим поговорить не о чем, все, стопэ, подруга, приехали. Остановка «Прощание», следующая станция «Старая дева».
Ну, откуда мне было знать, что с человеком иногда и помолчать можно?

Мы брели в сторону многоэтажек. Он — молчаливый и романтичный, я — говорливая и с крайней степенью еб@нутости.

В подъезде мой ухижор нежно прижал меня к холодному подоконнику. Обнял. Руки прошлись по спине в тонкой курточке, легли на талию (да, в те времена у меня ещё была талия), скользнули по бедрам, обтянутым короткой серенькой юбкой, вознамерились забраться под неё. Намечался интим, хоспадипрости.

И тут я вспомнила, что в капронках! Да в непростых капронках, а Алёнкиных! И колготки эти на два размера больше, чем надо. А чтобы они с меня не слетали, я их перетянула на гребаной талии резинкой из дядь Колиных трусов (это папа Алёнкин).

Какой интим? Какой, бляха-муха, сekс?! Разве можно романтично снять всю эту сбрую? Ща опозорюсь перед пацаном и всё: место в первом ряду автобуса, в котором едут одинокие чиканашки, мне обеспечено.

«Понимаешь, я не такая, — шаловливые ручонки парня оказались в моих цепких лапах (никто не узнает секрет идеально сидящих на мне капронок). — Не могу я так. У меня вообще ничего такого ещё ни разу не было».

«Да, — удивился он. — А по тебе не скажешь. Ладно, пошли».

Мы с резинкой радостно спрыгнули с подоконника и весело поскакали рядом с разочарованным из-за отсутствия плотских утех парнем.

Думаете, на этом всё? Фига с два!

Через пару месяцев, накануне новогодних праздников, мы снова шарахались с ним же по пустынным поселковым улицам. Сибирь, мороз под тридцать градусов. На ресницах иней, в носу козявки замёрзли и зуб на зуб не попадает.

«Брат оставил мне ключи от квартиры, а сам уехал. Попросил цветы зайти полить. Пойдём»?

Он старался говорить буднично, но я-то сразу раскусила, чей цветок он собирается поливать нынче ночером. И, в общем-то, была не против растления девичества (пора бы: девке 17, скоро замуж выдавать, а она про это только на кассетах VHS смотрела).

Но, пилять! Какая к черту романтика и первый сексуальный опыт, когда на тебе надеты две пары коричневых колготок, рейтузы с начесом и узором косичка, связанные мамой?! У которых резинка слабая, а потому они тоже поддерживаются на талии все той же гребаной резинкой из дядь Колиных трусов.

Как я перед ним раздеваться буду? Как в загадке про лук?

Вот дед, во сто рейтуз одет.
Кто его раздевает,
Тот слёзы (от смеха) проливает.

Это ж капец позорище! Так что увы и ах, мой милый друг, не сегодня.

Я что-то промычала про строгую маму, которая ждёт меня дома, курсовую и экзамены, хохотнула не к месту, зачем-то похлопала его по плечу (наверное, хотела приободрить), развернулась и, напевая «Орбит без сахара», покатилась, как фигуристка недоделанная, в сторону дома.

Через пару недель мы расстались. К его и моему облегчению.

Конечно, у меня потом все случилось. Не с этим парнем, но и не без казусов — я ж без приключений, как без пряников.

Так что, девочки, резинка от трусов — это не только практично. Это ещё и отличный оберег от случайного cekca.