Перебирая старые фотографии, разглядывая их, вглядываясь в лица тех, кто навечно остался там: в том времени, в том мгновении, можно не только окунуться в приятные воспоминания, но и извлечь наружу, то, что всеми силами пытаешься забыть, загнать на самое дно подсознания, в глубину души.
Ведь, чаще всего, все хорошее, приятное, доброе, что происходило и происходит в твоей жизни — неразрывно связано с каким-то грустным, плохим или не очень красивым событием.

Время в армии, особенно в первые дни идет совершенно по-другому, чем на гражданке.
Вечер, личное время, сидим с Андрюхой в курилке. Закуриваем. Он выбрасывает пустую пачку от сигарет в урну, и говорит:
—  Видишь — пачки на три дня хватило.
— Нормально, — говорю я, — до присяги дотянем (мы ещё в поезде с ним договорились пачку на двоих курить: сегодня его, завтра мою).
А потом спохватываюсь:
— Какие три дня? Мы же только сегодня утром приехали! Вчера еще дома были!
— Точно! — говорит Андрей…
… показать весь текст …

Вот и всё. Это эпизоды из моей армейской жизни, которые я хотел и смог описать. Это далеко не всё, что происходило за время моей службы. Есть вещи о которых писать не только не стоит, но и нельзя. Нельзя, в том числе и по морально-этическим соображениям.
Я не стал здесь описывать свои прыжки с парашютом — уж очень написанный мной эпизод об этом, походил на анекдот, с воот такой! бородищей. Поэтому удалил.
Не стал здесь описывать девятимесячную эпопею про укладку дренажной трубы: вершину проектно…
… показать весь текст …

В учебке есть хотелось всегда. Каждую минуту, каждую секунду, с первого дня. И учитывая, что всё съестное у нас отобрали сразу же по прибытию, под предлогом уничтожения, а магазин, по-армейски — ЧИПОК, был для нас, простых солдат, недосягаем, как остров сокровищ для Билли Бонса, то голод приобретал хроническую форму.
Нас вроде бы и кормили, и даже три раза в день, как положено: завтрак, обед и ужин. Но…
Завтрак в первый день мы проигнорировали: все еще были сыты домашним, и размазня, именуемая…
… показать весь текст …

В нашей роте был дембель. Срок службы его подошёл к концу на следующий день, после того как мы прибыли в часть.
Очень хорошо помню, как на утреннем построении, командир батальона, назвав его фамилию сказал:
— Благодарю за службу!
И он, переодетый уже во всё гражданское, подхватил на плечо спортивную сумку и направился в сторону КПП. Кто он, откуда и как его звали — я не знаю, да и неинтересно это тогда было.
Помню, как долго смотрел ему вслед, и думал, что когда-нибудь вот так и у меня закончится служба и я, вот также выйду за ворота части и вернусь домой. Не один я смотрел ему вслед и так думал.
Тогда я понял: ничто не вечно под Луной, все когда-нибудь заканчивается. Закончится и моя служба.