По долине голубой
Снежною дорогой,
Соблюдая меж собой
Распорядок строгий,
Шла в поход большая рать
Князя-полководца,
Чтоб от немцев защищать
Землю новгородцев.

Позади остался дом
И тепло людское.
Впереди сверкало льдом
Озеро Чудское.

Лес по берегу высок,
Видно, рос веками.
Вышла рать на островок —
На «Вороний камень».

Перед утром русский князь
Обходил дружины,
С русским воинством стремясь
Дух держать единый.

«Слушай! Слушай, добрый люд,
Слову князя внемли!
Хан Батый, жесток и лют,
Разоряет земли.

Губит нас проклятый враг,
Грабит нас безбожно,
Но от хана как-никак
Откупиться можно.

Дань заплатим. Спору нет,
Стянем пояс туже.
Но ливонец — наш сосед,
Дело тут похуже!

Вот теперь не отбери
У ливонцев Пскова, —
Доберутся до Твери,
Суздаля, Ростова.

А захватят города
И начнут селиться,
И прости-прощай тогда,
Русская землица!

Нам их земли не нужны,
Нам своё вернуть бы,
Ведь сейчас нам вручены
Всей отчизны судьбы!..»

Князь в предутреннюю тьму
Говорил, спокоен, —
Знал, что делу своему
Верен каждый воин.

Рано, рано поутру
Из туманной дали
Резкий голос медных труб
Люди услыхали.

То, неся стране беду,
Тяжело, но быстро
Шло по озеру, по льду
Войско в снежных искрах.

Вот оно идёт, идёт,
Лязгом угрожая,
Солнца утренний восход
В латах отражая.

И с крестами на груди,
На тяжёлых латах,
Два ливонца впереди —
Два быка рогатых.

Два ливонца — первый ряд,
Во втором — четыре,
В третьем — шестеро стоят,
С каждым рядом — шире.

По двенадцати в ряду,
А рядам нет счёта.
Меж рядов, не на виду,
Кроется пехота.

Подвигался этот строй
В ледяном сверканье,
Назывался этот строй
«Головой кабаньей».

Увидав перед собой
Эту силу в латах,
Выходили в смертный бой
На врагов проклятых.

И с дружиной наравне,
Мужики в овчинах,
Кто пешком, кто на коне,
Даже при дубинах.

Вот как суздальская рать
С немцем в бой вступала.
Надо было устоять
Во что бы то ни стало!

Метит ратник, метит в цепь,
Что блестит на солнце, —
Хочет в шлем, в глазную щель
Поразить ливонца.

Стрелы острые у нас,
А попробуй, ну-ка,
Попади «не в бровь, а в глаз» —
Хитрая наука!..

И вот тут-то наша рать
Набралась терпенья,
Чтоб ливонцам показать
Всё своё уменье.

У ливонцев перевес —
«Клин кабаний» страшен,
Он идёт наперерез
Пехотинцам нашим.

Вот вгрызается он к нам
В строй «кабаньей пастью»,
Чтоб разрезать пополам
Войско на две части.

И не сладить нипочём
С этой силой дикой:
Рыцарь сверху бьёт мечом
И пронзает пикой…

Но когда внедрился в тыл
Алый крест зловещий,
Князь с дружиной окружил,
Взял ливонца «в клещи».

И пришла в смятенье та
Рыцарская сила:
Отвалилось от «хребта»
Всё «кабанье рыло».

Грохот, ржанье, стон и крик,
Наши жмут сильнее,
А ливонец не привык
Получать по шее.

Как? Куда теперь бежать
В панцире пудовом?
Или, сняв его, дрожать
На пути ледовом?

И по льду семь вёрст пешком,
В плен дружиной взяты,
Шли ливонцы босиком,
Побросавши латы…

Ты мне скажешь, что в главе
Ратники воспеты,
О столице, о Москве,
Ничего в ней нету!

Но отвечу я тебе,
Чтоб ребята знали:
Эти ратники в борьбе
Землю отстояли!

Ведь спасли они тогда
Русскую землицу —
Сёла, пашни, города,
И, стало быть, столицу!