Картина имеет два варианта. Первый, относящийся к 1883 году, был начат Репиным на даче в Мартышкине, под Петербургом. Комнаты этой дачи и изображены на картине.
В первом варианте в семью возвращалась девушка, а ее встречала женщина и две другие девушки, предположительно сестры.
Картина была такого же небольшого размера, как и «Арест пропагандиста» и «Отказ от исповеди». Вслед за этой картиной Репин в 1884 году начинает другой вариант, которому предстояло стать основным.
Картина эта писалась также быстро, и уже в том же 1884 году экспонировалась на Передвижной выставке. Но затем Репин ее дорабатывал в 1885, 1887 и 1888 годах, изменяя главным образом выражение лица входящего и отчасти выражения лиц его матери и жены.
Через десять лет по окончании всякой работы над вторым вариантом Репин в 1898 году вновь берется за первый вариант и дорабатывает его, преимущественно образ входящей девушки.
Второй вариант стал самым значительным и монументальным из полотен Репина на революционные темы.
Художник и выполнил его в гораздо больших размерах, видоизменил персонажей и увеличил их число. Входящая девушка была заменена возвратившимся из ссылки революционером, встающая с кресла на первом плане — старухой матерью, вместо одной девушки за столом изображены мальчик и маленькая девочка.
В дверях появились две женские фигуры. Сохранилась только фигура за роялем, но изменились ее облик и поза. Все эти изменения придали картине иное звучание, сообщили ее сюжету более богатое и значительное содержание. Чисто семейная, интимная сцена первого варианта приобрела общественный характер и смысл.
В связи с этим, очевидно, Репин и увеличил размеры картины, придав ей монументальность.
В картине «Не ждали» Репин нашел такой сюжет, который позволил ему создать полотно большой идейной содержательности, обнаружив свой талант жанриста, свое мастерство психологической характеристики.
Как и в «Отказе от исповеди», Репин дает в картине «Не ждали» психологическое решение революционной темы. Но здесь оно носит характер действия.
Это диктовалось самим смыслом сюжета неожиданного возвращения. Заменяя во втором варианте персонажей, увеличивая их число, Репин преследовал задачи наилучшего развития и показа этого действия.
Как это бывало в целом ряде репинских картин, решение сюжета шло путем преодоления внешней характеристики, надуманности и «иллюстративности» и создания живой, выхваченной из жизни сцены.
Так, вначале Репин ввел в картину фигуру отца, предупреждающего о возвращении ссыльного и подготовляющего таким образом присутствующих. Была и еще, по свидетельству Стасова, фигура «какого-то старика».
Но в процессе работы над картиной Репин убрал то, что носило слишком внешний характер, и сосредоточился именно на психологическом решении темы. Вместе с тем он оставил фигуры, способствующие сохранению действенности сцены.
Так, например, фигуры женщин в дверях нужны для того, чтобы показать переживание сцены также и сторонними людьми, а не только членами семьи, которые в свою очередь показаны более разнообразно, чем в первом варианте.
Интересно, что все изменения в композиции, удаление фигур, как и переработка выражения лиц, производились Репиным непосредственно на самом холсте. Картина таким образом компоновалась подобно тому, как если бы это была театральная мизансцена.
Первый вариант картины Репин писал прямо с натуры, у себя на даче, разместив в комнате в качестве действующих лиц своих родных и знакомых.
Они же послужили моделями и для большой картины: жена возвратившегося писана с жены художника и с В. Д. Стасовой, старуха мать — с тещи, Шевцовой, девочка за столом — с Веры Репиной, мальчик — с С. Костычева, горничная в дверях — с прислуги Репиных.
Большая картина, вероятно, также была начата в Мартышкине в какой-то мере с натуры.
Продолжая работу над нею уже в Петербурге, Репин компонует и пишет ее, как бы имея перед глазами натурную сцену, — метод, который он применил также в «Запорожцах».
Перед нами изображение типической интеллигентной семьи в обычной ее обстановке. Героическая революционная тематика в картине «Не ждали» выступила в привычной форме жанровой картины современной жизни.
Благодаря этому сама жанровая живопись и современная жизнь были возведены в ранг исторической картины, что правильно отметил еще Стасов. Внутренней темой картины стала проблема отношения общественного и личного, семейного долга.
Она решалась в сюжете неожиданного возвращения революционера в свою семью, оставшуюся без него одинокой, как ожидание того, каким образом будет воспринято это возвращение, будет ли революционер оправдан своей семьей. Эта проблема оправдания революционера своей семьей была, в сущности, проблемой оправдания и благословления революционного подвига, которые Репин давал в картине в единственно возможной в условиях цензуры форме.
Отсюда ясно, что основной задачей картины было убедительно показать именно неожиданность возвращения революционера, многообразие переживаний его самого и членов его семьи.
Известно, что Репин трижды переписывал лицо и наклон головы входящего, придавая ему то более возвышенное, героическое и прекрасное, то более страдающее и усталое выражение. Наконец, в последнем, четвертом варианте он добился правильного решения, сообщив энергичному лицу и всему облику возвратившегося выражение неуверенности, сочетав в его лице героизм и страдание одновременно. Всякое иное решение было бы неверным в том отношении, что оно так или иначе упрощало сложность морально-психологической проблемы, снижая ее либо показной уверенностью в благословении, в признании, либо излишней жалостью и состраданием.
В картине со всей силой развернулся репинский талант выразительных характеристик. Каждый из персонажей обрисован и подан с исключительной силой и выпуклостью, вплоть до таких второстепенных персонажей, как прислуга в дверях или маленькая девочка за столом. Замечательны не только выражения лиц, но и самые позы действующих лиц, пластика их тел.
Особенно показательна в этом отношении фигура поднявшейся навстречу входящему старухи матери. Она настолько выразительна, что Репин мог позволить себе почти не показать ее лица, дав его в таком повороте, при котором не видно его выражения. Хороши руки старухи и молодой женщины за роялем, охарактеризованные удивительно индивидуально.
Неожиданность появления революционера, его внутренняя неуверенность переданы не только в лице, но и во всей позе, в том, как он неустойчиво стоит на полу, каким еще «чужим» смотрится в интерьере. Это впечатление создается благодаря тому, что фигура выглядит темным пятном на общем светлом тоне интерьера, тем более что и дана она на фоне открытой двери. Таким чужим он должен был казаться, во всяком случае, в первые мгновения встречи.
Темная фигура вернувшегося, в коричневом армяке и больших истоптанных на просторах дальних дорог сапогах, вносит в семейный интерьер нечто от Сибири и каторги, и с ней, раздвигая стены домика, сюда, в семью, где играют на рояле и детишки готовят уроки, словно входит громада истории, суровая жестокость жизни и испытаний революционера.
Неустойчивость фигура вернувшегося получает еще и потому, что она изображена под иным углом к плоскости пола, чем фигуры остальных членов семьи.
Композиция картины легко делится на две части. При этом можно обнаружить, что уровень горизонта в них разный; это видно по перспективе досок пола. Обращает на себя внимание и то, что все персонажи правой части, то есть семья вернувшегося, даются на замкнутом фоне стен, в то время как все персонажи левой части, и в том числе вернувшийся, даны в свободном пространстве, залитом светом, льющимся из балконной двери и из двери в глубине.
Такая асимметричность композиции, как и в «Аресте пропагандиста», усиливает динамику изображения, что особенно важно было здесь при передаче неожиданности свидания.
Репин строит композицию как схваченную на лету сцену. Действия всех персонажей изображены в самом их начале: революционер делает первые шаги, старуха только встала и хочет двинуться ему навстречу, жена только обернулась, мальчик приподнял голову. Все застигнуты неожиданно, их переживания еще смутны и неопределенны. Это первый миг встречи, узнавания, когда еще своим глазам не веришь, еще полностью не осознаешь увиденного.
Еще мгновение — и встреча произойдет, люди бросятся в объятия друг другу, раздадутся плач и смех, поцелуи и восклицания. Репин держит зрителей в непрерывном напряжении ожидания. Он, как и в «Иване Грозном», изображает вечно длящимся переходное мгновение. Благодаря этому решение не дается сразу готовым, а, так сказать, домысливается самим зрителем. Оправдание и благословение революционера получает тем более общественное и общезначимое звучание.
Особенно динамичны фигуры вернувшегося и матери. Направленные прямо друг на друга, они образуют основной психологический и формальный узел композиции. Направление устремления фигуры матери влечет наш взор к фигуре входящего и вместе с тем является связующим звеном между его фигурой и персонажами правой части картины. Сдвинутое кресло на первом плане подчеркивает неожиданность события, вносит в изображение момент жизненной случайности. Вместе с тем оно закрывает в этом месте пол, не позволяя зрителю увидеть различие горизонтов двух частей картины.
Репин стремился в композиции картины, как и в позах и жестах застигнутых врасплох людей, создать иллюзию наибольшей естественной случайности.
Он нарочито срезает краями картины стул справа и кресло слева. Но одновременно монументальность картины, ее «историчность» требовали картинной построенности композиции. Это достигается путем уравновешивания ясно видимых горизонталей и вертикалей, выявленных и архитектурой комнаты, и фигурами, и обстановкой.
Асимметричное, «случайное» в своей моментальности расположение людей и предметов оказывается уложенным в строгое линейное построение, в линейный костяк, конструкцию композиции.
Формат картины представляет собой слегка вытянутый в длину, приближающийся к квадрату прямоугольник. При сравнении этого формата с вертикальным форматом первого варианта, становится ясным, что удлинение по горизонтали вызвано усложнением сцены, в частности, развитием второстепенного, дополнительного к основной сцене эпизода с детишками за столом. Этот формат создает гармоничное отношение между многочисленными фигурами и сравнительно небольшим, но кажущимся большим благодаря вытянутости в длину интерьером.
Недаром зрительно картина воспринимается и в особенности запоминается как квадратная, и уж скорее вертикально, нежели горизонтально ориентированная. Репин замечательно сумел сочетать в картине важное со второстепенным, значительное с теми мелочами, которые сообщают сцене жизненность, жанровую убедительность, которые в возвышенность общей трактовки события вносят лирическую теплоту.
Таков, например, образ сидящей девочки за столом с болтающимися над полом кривыми ножками, весь с любовью написанный интерьер, переносящий нас в типичную обстановку интеллигентной семьи того времени; таков мягкий, ласковый свет летнего дня, льющийся через полурастворенную балконную дверь, на стеклах которой еще видны капли недавно прошедшего дождя.
Детали обстановки имеют, как и натюрморт в «Царевне Софье» или чемодан в «Аресте пропагандиста», разъясняющее сюжет значение. Так, на стене над роялем недаром изображаются портреты Шевченко и Некрасова, столь обычные в этой обстановке, а между ними — гравюра с популярной тогда картины Штейбена «Голгофа». Аналогии с евангельской легендой о страдании и жертве собой за людей были очень распространены в среде революционной интеллигенции. Такие детали, как дождевые капли на стекле, свидетельствуют о наблюдательности художника, о том увлечении и интересе, с которым он пишет картину, о его чисто профессиональном художническом внимании к своей работе, подобно изображению капель воска на сукне пола в «Царевне Софье».
Полотно «Не ждали» — выдающаяся картина Репина по красоте и мастерству ее живописного решения. Она написана в пленэре, полна света и воздуха, ее светлый колорит сообщает ей смягчающую драму мягкую и светлую лиричность. Как и в «Крестном ходе в Курской губернии», и даже, пожалуй, еще в большей мере, эта натуральность освещения и пленэрной светлой тональности подчинена в целом некому общему колористическому строю произведения, в котором, наряду с гармонией светлых голубоватых и зеленоватых тонов, сильно звучат и контрасты темных пятен.
Колористическое решение картины, в такой же мере, как и ее композиция, представляет столь удачно найденное, ясное построение, что оно кажется само собой разумеющимся, непосредственно натуральным.
На самом же деле натуральное здесь упорядочено и приведено в определенную систему, тем более строгую и гармоничную, что кажущаяся случайность живой действительности выполняет задачу показать возвышенную мораль, душевное благородство и величие поступков как естественную жизнь и чувства простых людей.
Сохраняя свою естественность, они стали в изображении Репина столь же подлинно историчными героями, как это было в условной возвышенности героев исторической живописи прошлого.
Найдя и показав действительных героев своего времени, художник совершил большой шаг вперед в развитии и жанровой и исторической живописи. Вернее, он достиг их особого слияния, которое открывало возможность исторической живописи на современные темы.