Вино горчит, еда безвкусной глиной,
Арканом тянет в пустоту окно…
Люмьеры, — то не зрелищность кино,
Это иная, братцы, чертовщина!
Тоска сжимает горло липкой хваткой, —
Спасенья ни вином, ни ворожбой…
Она как Цербер, пёс сторожевой.
Нутро изъела, места нет заплаткам.
Там, глубоко внизу, на дне колодца
Многоэтажности глухонемой
Через мгновенье вечность и покой, —
Не надо в ночь снотворными колоться.