— Девушка, я могу угостить вас кофе?
— Кхм, вообще-то я хотел угостить её кофе.
Перед Леной стояли два молодых человека: один в белой рубашке, другой в чёрной футболке.
— Это розыгрыш? Ребят, вы на курсе по флирту или вроде того, что ли?
С Леной уже давно так никто не знакомился. А тут сразу два парня, да ещё и симпатичных.
Она пошла за свой столик. До встречи с клиентом оставался час, и Лена хотела скоротать время в кофейне, чтобы настроиться. Снова придется защищать идеи, в которые она не верит. Она в шутку говорила, что работает казуистом — подгоняет статистику под нужные результаты, украшает факты. Издержки работы в больших корпорациях, когда личные выгоды и желание заработка перекрывает интересы сотрудников и клиентов.
Претенденты переглянулись и пошли за ней.
— Я вас не приглашала, по-моему, — ежедневник в кожаной бордовой обложке лениво лег на стол.
— Да, нас слишком много, — парень в чёрной футболке посмотрел на оппонента, приподняв брови, и присел слева от Лены.
— Ну тогда ты можешь нас оставить, — спокойно ответил тот, — А мы с … как вас зовут, милая барышня?
«Барышня? Он что из прошлого века», — подумала девушка.
— Лена.
— Елена. Елена означает избранная, вы знали?
— Если меня куда и изберут то, только в лигу неудачников, — улыбнулась девушка и сделала вид, что что-то записывает. Ей хотелось, чтобы они ушли, но и было лестно, что молодые люди рядом.
— Я Сараг, — представился тот, что слева, — можно просто, Саша.
«Вроде не похож на кавказца, хотя…, — девушка провела взглядом по его темным густым бровям, аккуратной бороде и густой шевелюре в модной стрижке, — может, у него и есть какие-то корни. Боже, зачем я об этом думаю вообще».
— А я Густав. Можно просто Густав, потому что я не скрываю своего истинного имени.
— У вас очень странные имена. И вы странные тоже.
— Мне больше нравится — необычный. И вообще понятие странность относительно. По мне странно считать, что вы не избранная, хотя у вас это заложено в имени.
Сараг говорил спокойно, размеренно, почти шепотом. Он подвигался ближе и будто нашептывал слова на ухо. Это расслабляло, убаюкивало, подкупало.
— Знаете… я не в том настроении, чтобы знакомиться, беседовать с необычными людьми о странностях. У меня важная встреча через час. Так что, простите, я сама закажу кофе и выпью его одна.
— Но я уже принес вам кофе, — молодой человек в темном пододвинул белую фарфоровую кружку к Лене. Кофе будто появился из ниоткуда. Не ясно, когда Сараг успел его достать, если никуда не уходил, и к ним не подходил официант.
— А это круассан. С миндалем, как вы любите, — Густав пододвинул тарелку с пышным завитком, усыпанным стружкой миндаля.
«Что за фокусы? — мурашки бегали по телу вверх и вниз, — Ну какая разница, хотя бы не придется платить за завтрак. Это приятно. Должно же быть хоть что-то приятное в этой жизни. Или как там? Все самое лучшее происходит…»
— … неожиданно, — карие глаза смотрели на нее в упор и улыбались, — говорю, неожиданно, что мы с вами вот так втроем здесь собрались. Кое-кого я вообще не ждал, — он перевел взгляд на Густава, тот виновато потупил взгляд, — Но у меня идея! Елена, прекрасная Елена, дайте нам семь минут. Всего семь. Это будет блиц-свидание.
— Это как?
— Мы будем задавать друг другу вопросы. Любые. А тому, кто вам понравится больше, вы оставите свой номер телефона. М?
-Да, это достойная битва, — согласился Густав, приподняв подбородок в готовности к сражению.
Лену не покидала мысль, что она в телешоу. Представила, как ведущий с блестящей улыбкой нараспев представляет их троицу. Брюнет и блондин борются за сердце неприступной девушки. Кому же достанется красавица Елена: хулигану или романтику? И как же ей сделать выбор, ведь оба такие красавчики!
Она невольно улыбнулась:
— Странное утро — пусть будет так. Я отойду ненадолго в дамскую, хорошо?
— Откуда ты тут появился? — парень в черной футболке накинулся на второго, когда Лена пропала из виду.
— Ты нарушил договоренности. Я не могу оставить ее с тобой. Я чувствую опасность для Елены, и я рядом. Когда опасность, я иду к ней. Это моя зона ответственности, помнишь? — тихо говорил Густав, — и конспиратор в земном мире из тебя, Са-ша, очень плохой, надо признать.
— Послушай, с ней всё кончено. Давай признаем, что наш проект обречен. Ты слышал, что она говорит: «избранная в лигу неудачников», «хоть что-то хорошее в моей жизни». Да как так можно вообще? Мы вложили в нее самое ценное, что было, вырастили и пустили в людской мир. И что я получаю в итоге? Неуверенную в себе неудачницу, прибывающую в вечном страдании и тьме!
— Тише-тише, — Густав положил руку ему на плечо, — когда ты гневаешься, ты дымишься. А это нас выдает, — он улыбнулся женщине за соседнем столиком, которая обернулась на громкие речи Сарага. Та сразу забыла о том, что хотела позвать официанта и пожаловаться на то, что молодые люди за соседнем столом не трезвы и курят.
— Благодарю, ты меня всегда успокаиваешь, хоть это и не в моих правилах признавать.
— Что ты намерен сделать?
— Убить её сегодня.
Лена стояла перед зеркалом в уборной кофейни. Отражение, которое запомнит зеркало, девушка с грустными голубыми глазами. Море, где давно нет кораблей, а только смерчи и подводные течения. Там тишина, холод и обломки бревен, которые принесло ветром. Эти глаза искали смысл, но не видели его. Мама говорила, что когда она родилась, у нее были синие-синие глаза. А теперь они больше серые.
«Для чего я тут? Я живу не своей жизнью. Будто меня вырезали из журнала с одной страницы и вставили в другую. Но я найду ответы. Найду или как обычно?..» — она хотела умыться, но вспомнила про косметику на лице. Поэтому сделала три глубоких вдоха и выдоха, надела лучшую фальшивую улыбку и вернулась к столу.
— Вы тут знакомитесь без меня? — девушка игриво присела на место, положив ногу на ногу. Тесная юбка-карандаш не дала это сделать изящно и свободно, как хотелось.
Густав теребил в руках салфетку, на лбу капелька пота и взгляд в пространство. Сараг сложил руки в замок перед собой и смотрел в стол. Такой взгляд бывает, когда принимаешь неизбежность, тяжелое для себя решение. Но это решение верное, хоть и останется шрамом на сердце.
— Ну что же, — Сараг хлопнул в ладоши, — напиши три вопроса, которые ты хочешь нам задать.
— А мы пока выйдем, хорошо? — Густав говорил спокойно, и только изорванная салфетка выдавала его волнение, — Я бы хотел обозначить внутренние правила с противником. Один на один.
Лена кивнула и поставила на странице цифру один. Она понятия не имела, что у них спросить. Про любимый цвет или отношение к семье и детям. Но это было так банально и не нужно. Почему-то пришла такая мысль, написать вопросы, которые ее волновали. Вдруг, они дадут такой ответ, что изменит ее жизнь?
Молодые люди вышли на улицу. Сараг прикурил сигарету, какое-то время молча смотрел на дым и начал говорить.
— Я знаю, что ты хочешь меня переубедить, — начал он, — поэтому я пошел один и ничего не сказал тебе. Но я все решил. Валера уже проспал на работу.
— Что ты несешь? Какой Валера? — Густав выбросил остатки салфетки в мусорный бак.
— Он проспал и поедет очень быстро, потому что начальник обещал уволить его за очередное опоздание. А Валера не хочет терять работу водителя, за которую ему платят сто двадцать тысяч в месяц и где он в свободное время может катать девчонок на черном новом Лексусе. Сто десять километров в час на красный свет. В 11:11 Елена шагнет на этот пешеходный переход и…, — Сараг показал на зебру, которая находилась в паре метров от них, и замолчал, будто видя этот момент и отсрочивая неизбежное, — и бац! Столкновение, несчастный случай. Она не будет мучаться, ничего не поймет. Я все продумал.
— Это ужасно, ты не можешь. У нее прописана другая дата смерти, — Густав качал головой и прикрывал уши руками, — ты не можешь… это против правил!
— Дальше встретим ее уже там, — карие глаза посмотрели в небо, — все объясним, заберем свой синий камень и создадим новый проект. У меня уже есть три подходящих души на выбор. Одна из них в прошлом воплощении меценат, благородный деятель…
— Согласен, она перегибает. Особенно, когда говорит, что Вселенная от неё отвернулась. Перебор, — Густав смотрел в глаза Сарага, — Но она хочет измениться. Ей нужна помощь. Нам нужно достучаться до нее. Попытаться еще раз! Есть свет, Сараг, в ней есть свет! Она задается вопросами! Нам нужно дать ей знаки, синхронизировать события, подключить людей…
— Да сколько можно этих знаков! Она слепа, неужели ты не видишь? Может, тебя она еще и слышит иногда. Меня она отрицает и боится! До ее миссии осталось три года. Мы не успеем за такой срок. Лучше не терять времени и покончить с этим сейчас.
— Ты упрекаешь Елену в нетерпеливости и неверии, а сам такой же! Не осуждай других, ибо будешь испытан тем же.
— Не начинай вот это вот, — окурок отскочил от асфальта, — я верю в свое решение, и я был слишком терпелив все эти тридцать земных лет. Слишком.
— Что же, я не могу изменить твою волю, — Густав посмотрел на дорогу, — Это был твой синий камень — тебе и забирать. Я в этом деле помогающая сторона, чтобы привести её к тебе через свет. Но я считаю, она сама должна выбрать. Раз уж мы здесь вдвоем, это не просто так. Это шанс для неё.
— Согласен. Мне нравится наш союз, что мы всегда можем договориться, Густав, — Сараг положил горячую руку на его плечо, — Кому она даст свой номер телефона, та воля и будет. Отдаст мне — уйдет сегодня в 11:11. Тебе — продолжит жить.
Лена написала вопросы и ждала странных знакомых. Посмотрела на часы — до встречи оставалось двадцать минут. Как раз блиц-свидание и выбежать из кафе примерно в 11:10. По коже пошел холодок — нехорошее предчувствие. Наверное, из-за встречи с клиентом: не успела толком подготовиться, придется импровизировать. Она злилась на себя за то, что уделила время баловству, игре в свидание, а не работе. Но в то же время радовалась этому событию, которое выбивало ее из стереотипа жизни.
— Лена, твой выбор сегодня очень важный. Очень, — Густав сел на свое место.
— У меня проблемы с выбором. Я даже сомневаюсь, какой лак для ногтей хочу.
— Что я говорил? — не сдержался Сараг, — итак, вопросы.
Елене показалось это высказывание дерзким, но вместе с тем она увидела грусть в глаза Сарага. Да, в нем огонь, страсть, уверенность, наглость, сила, мудрость и успех. Но под этим всем была любовь. Для него это уязвимость. Он не покажет, что сильно привязан, что его может волновать другой человек, женщина. Но именно эта его часть двигает к поступками — он готов пожертвовать собой, ради любимых. Ей захотелось дойти до этой уязвимой части. Бросить себе вызов и стать той, ради которой он сможет перевернуть мир.
— У меня нет вопросов. Вернее, они есть, но к себе самой. Знаете, я пытаюсь найти ответы о смысле своей жизни через других людей. Чтобы сказали, как правильно мне жить. Но правда в том, что ни один из предложенных вариантов мне не подходит. Я повторяю чей-то жизненный сценарий, не проживая свой. Понимаете, о чем я? И эти вопросы, которые я написала. Они о моей жизни. Я хотела, чтобы вы мне дали ответы…
— Мы можем дать их, и они будут верные для тебя, — Густав протянул ей руку, его глаза заблестели, и он даже привстал со стула.
— Вряд ли. Я должна сама.
Она протянула Сарагу бумажку с номером своего телефона. Показалось, что в этот момент по щеке Густава потекла слеза. Неужели, он так расстроен из-за того, что я предпочла другого?
— Густав, ты из тех парней, с которыми можно лежать на траве, смотреть на небо и на то, как падает лист с дерева. Просто жить. Завести семью, любоваться вместе, как растут дети и смеяться по утрам. Да, с тобой всегда радость и спокойствие. Но я никогда не выбираю радость и спокойствие. Почему?
— Потому что ты боишься остаться в тишине, — сказал Сараг, — в тишине ты слышишь себя, свою тоску и боль. То, что ты боишься принимать в себе. И поэтому окружаешь себя шумом: нелюбимой работой, неудачными отношениями, страданиями. Я твой шум, скажи?
— Скорее, сложная задача. У тебя большое сердце и мне интересно его найти там, где ты его прячешь. Ты тоже боишься тишины, правда? Но, что если мы сможем смотреть на небо вместе?
Она посмотрела на часы. 11:08.
— Мне пора. Благодарю за нашу странную беседу, Сараг и Густав.
Дверь кофейни закрылась за спиной. Лене казалось, что закрылся какой-то этап ее жизни. Эта странная беседа что-то в ней колыхнула, но думать над этим не было времени. До встречи оставалось совсем немного — нужно было спешить в офис.
11:11. Зеленый свет. Она делает шаг на пешеходный переход и чувствует, как сильная рука хватает ее за локоть и тянет назад. Ничего не понимая, она оборачивается.
Сараг. Елена смотрела в его карие глаза, полные любви, и не заметила, как за ее спиной по проезжей части на красный свет пролетел черный Лексус.
— Я не позвоню тебе, но я всегда буду с тобой, — он отдал ей бумажку с номером и исчез в толпе так быстро, будто растворился в воздухе.
Время близилось к полудню. По аллее шли двое. Мантии их, одна темная, другая светлая, покрывали плечи и еле касались земли. Казалось, они плывут в воздухе. В руках они держали посохи, украшенные камнями. А на головах их были уборы, подобные царям. Они были среди людей, но никто не видел их. А если бы увидел, то был бы ослеплен тем светом, который исходил от них.
— Я знал, что ты не сделаешь этого, — проговорил тот, что был в белой мантии, — ты поступил правильно.
— Ты плохо на меня влияешь, — посмеялся второй.
— Почему ты оставил её на земле?
— Она выбрала меня. Понимаешь, Елена столько лет меня отрицала, считая чистым злом, а сейчас выбрала меня. И не потому что я дам ей очередную проблему, а потому что она увидела во мне любовь. Она поняла, что я ей нужен. И когда она говорила, в ее грустных глазах, заблестел синий свет. И на мгновенье ее серые глаза стали цвета индиго, как тогда, когда она появилась на свет, помнишь? И я не смог. Я слишком люблю это дитя и не могу погубить.
Они заметили на лавочке знакомый силуэт. Елена. Она сидела и смотрела на небо и на то, как падают листья, встречая осень. Сегодня она сделала еще один странный для себя поступок — отменила встречу и пошла в парк, в тишину. Она смотрела на деревья, облака, голубей. Тут ей показалось, что за ее спиной кто-то стоит. Почувствовала прикосновение рук на своих плечах. Обернулась, но никого не было.
«Я не позвоню тебе, но буду всегда с тобой» вспомнилась прощальная фраза Сарага. Она положила руку на свое левое плечо и улыбнулась искренней теплой улыбкой. Такой, какая исходит из самого сердца: «Я знаю».