НЕХОРОШАЯ СКАЗКА
Посыпался снег с дождём, стемнело, и бредущие по лесу два казака задумались о ночлеге. На их удачу впереди замерцал золотой огонёк. Выйдя на поляну, путники увидели деревянный дом, на пороге которого сидел старик, будто уже поджидая гостей. Он был по-заграничному выбрит и наряд имел изысканный, совсем неудобный для здешней глуши.
— Ну что, отец, пустишь на ночлег? — спросил Петро, молодой казак.
— Пущу, — ответил хозяин дома с иностранным акцентом.
— А лошади у тебя есть? — поинтересовался Яков, второй казак в летах.
— Откуда? — усмехнулся старик.
Тогда Яков указал на конюшню, стоящую поодаль. Но старик отмахнулся и пригласил гостей к ужину. Непогода к ночи разгулялась пуще прежнего, и казаки, хорошо поев, легли спать. Утром Яков спросил у своего приятеля:
— Отчего у тебя мрачный вид? Плохо спал?
— Снился мне странный сон, — ответил Петро, — будто среди ночи подошёл ко мне старик и держит на палке, как на удочке, передо мной богатую заграничную одежду. Хотел я было её забрать, а старик возьми, да и сядь мне на плечи, и погнал вон из дома! Всю ночь я гонялся по лесным дебрям за этой одеждой, и только к утру он меня отпустил.
— Зачем тебе заморская одежда? — удивился Яков. — Неужели тебе твоя плоха?
Петро не ответил, а за окном ещё сильнее разыгралось ненастье. Остались казаки у старика ещё на одну ночь. Следующим утром Петро был мрачнее прежнего. Лицо его посерело, а губы побелели.
— Мерещилось мне, будто старик ночью опять приходил, — поделился он. — И манил меня саблей в золоте и дорогих каменьях. Хотел я её схватить, а он в это время опять вскочил мне на плечи и погнал из дома. Каких только бед не натворили за эту ночь. И скот крали, и убивали. А я, как окаянный, всё за саблей гнался и поймать не мог.
— Зачем тебе новая сабля? — спросил Яков. — Неужели тебе твоя плоха?
Петро вновь промолчал. Ненастье не утихало — замело дом снегом по самые окна. Пришлось казакам у старика в третий раз ночевать. Лежит Яков и думает: «Не буду спать этой ночью, пригляжу за Петром». Но как только он на это решился, тяжёлый сон сморил казака.
Утром Петра было не узнать: лицо бледное, глаза горят, как в лихорадке, и только и делает он, что поглядывает на старика, который знай себе сидит у окна и мастерит лошадиную упряжь.
— Плохо мне, — сказал Петро. — Опять старик приходил, на этот раз с кошельком золота. Потянулся я за ним, да не ухватил. А старик оседлал меня и гонял всю ночь по бурелому, перед лицом этим золотом тряся. И этой бесовской силой мы аж до столицы доскакали, и много людей по дороге погубили…
— Зачем тебе золото, Петро? — рассердился Яков. — Неужто тебе своих денег мало?
Петро вместо ответа отвернулся.
— Последнюю ночь переночуем, — сказал Яков, смотря на то, как за окном бушует метель, — а завтра уйдём.
По утру Яков не нашёл Петра.
— Где мой спутник? — спросил он у старика.
— Ушёл, — спокойно ответил хозяин проклятого дома. — Ночью слышал, как за ним хлопнула дверь.
— Пойду и я следом за ним, — сказал Яков и стал собираться.
Долго бродил он средь непогоды, прорываясь сквозь снежную пелену, падая в сугробы и цепляясь за сучья. Но к вечеру вдруг вышел к дому старика. Делать было нечего, не замерзать же в лесу.
Лежит Яков в ночи в доме, но уснуть не может. И вдруг подходит старик, точно, как рассказывал Петро, и держит на уздечке перед казаком кошелёк золота. Понял тут Яков, что старик этот колдун. Схватил его за горло и закричал:
— Куда дел моего приятеля? Отвечай сейчас же, бесовская морда, или перекрещу!
Испугался колдун и зашипел:
— Покажу твоего друга, только отпусти!
Вышли они из дома и направились к конюшне. Войдя в неё, Яков ужаснулся. В ближайшем стойле на четвереньках стоял Петро и ел овёс. И дальше все денники вместо лошадей были заняты людьми.
— Разве же это люди, кто позволяет ради призрачного блеска седлать себя? — из-за спины услышал голос колдуна Яков. — Забудь о нём и ступай домой. Я его за границу перешлю, обретёт там счастье, работая на мою страну.
Не послушал колдуна Яков, отбил Петра и забрал с собой. Только тот уже никогда так и не смог выпрямиться и встать на ноги.