Это подлинная история, которую часто вспоминала моя бабушка. 1938 или 39 год. Провинциальный советский город. Лежала она в больнице с младшим сыном, братом моей мамы, моим дядей. Было ребенку год — полтора. Палаты в то время ни как сейчас, по 8 по 10 человек. И вот уже все женщины из палаты ушли одни, без детей. Все детки умерли. Диагноз у всех был один. Осталась одна моя бабушка с дядей Юрой (со своим сыном, это для меня он дядя). И решила она уйти домой. Пусть, мол лучше дома помрет. Пришла она домой днём и старшая сестра говорит ей: «Туся, иди к Гольдату. Он без денег примет. Потом отблагодаришь». Пошла она к нему домой, не в поликлинику, он давно не работал в поликлинике. Это был цаскорежимный врач, петербургской школы, то есть закончил петербургский мединститут. Но народ шел к нему домой. Он принимал всех. Благодарил, кто чем мог. Часто и не сразу. И вот он спас ребенка. Он выжил, поправился. Сколько лет прошло с того времени. Давно нет в живых моей бабушки. А я помню об этом человеке. Ни одной фамилии врачей, к которым обращалась сама не помню, а эта врезалось в память. Есть Ньютоны, есть Ландау, люди, которых помнит человечество. Но есть и такие «местного значения». В моем детстве я часто слышала о нём от разных людей, хотя тогда его уже не было в живых. Да и сейчас, уверенна, есть люди из этого города, которые помнят. Вот и мне уже не 20 и даже не тридцать лет, но помню. Правильно говорят, люди живут столько, сколько их помнят. Вспомнила об этом потому что сегодня рассказывала это своему сыну. Вот и дальше пошла эстафета памяти.