О, Боже мой… На что себя я трачу?!
Течет томленьем стылость февраля.
Но ангел слеп, он обронил удачу
В воронку растворившегося дня.

Хранитель снега как над златом чахнет,
И мается в тисках озноба май.
В шкафу рубашка… Но она не пахнет
Тобой. Все встречи были невзначай.

В какой конец билет тобой оплачен,
Чему мы ставим жирные кресты?
День четвертован, выдохом и плачем, —
Бесцветен он, ничтожен и постыл.
… показать весь текст …

В порту Кейптауна всё тот же смрад,
попойки в кабаке и заварушки.
Где жадным взглядом на неё глядят
взъерошенные пьяною пирушкой.

Но нет средь них того, кого Ассоль
ждёт сотни лет, а он о том не знает.
Его виски посеребрила соль,
и горьких мыслей одолела стая.

Он гонится в сплетеньях волн и туч,
себя по кругу в спешке догоняя.
Он капитан… А всё же невезуч.
И эта гонка — спешка роковая.
… показать весь текст …

Сядь ближе. Обними. Мне так теплее.
Так проще считывать, касаясь кожи.
Дыхания волна затылок греет,
и будит в пальцах страсть, и силу множит.

Пусть осень непредвиденною гостьей, —
дом заминирован надёжно счастьем.
Хранит ключи от сердца медный гвоздик,
а сам он нарисован на запястье.

Крест-накрест окна. Нам никто не нужен.
Стол самобранка — сыр, багет, текила.
Мир безнадёжно болен. Мир простужен.
Он без лица… он монстр, он годзилла…
… показать весь текст …