Спустившись по ложбине к воде, Михаил оценил шансы кота на спасение. Шансов не было. Кот молча смотрел на Михаила. В его глазах застыли осознание неминуемой гибели и надежда. Надежда на человека…
Плавное течение реки, закованной в скалистые берега, успокаивало. Плеск волн о прибрежные камни, словно громкий шепот живого существа, предупреждал: — «Полчаса. Полчаса до сброса»…
Михаил это помнил. Вверх по течению, примерно в километре от этого места, возвышалась плотина местной тепловой электростанции. Весеннее половодье переполнило водохранилище, и вчера всем хозяйствам, расположенным ниже плотины, пришло предупреждение о резком увеличении сброса воды, что вызовет подъем уровня реки.
Некритично, затопления не будет, поскольку река закована в крутые скалистые берега, и лишь местами, где берега опускались к урезу воды, возможно временное подтопление нескольких соток луговых земель. Однако, осмотреть имущество насосной станции будет не лишним…
Михаил, пожилой мужчина, лет пятидесяти, прихрамывая и скрипя протезом левой ноги, осмотрел хозяйство. Все в норме. Еще вчера, получив предупреждение, он проверил надежность крепления труб, металлической ограды в месте забора воды, но лишний раз проверить — не грех.
Сняв картуз, он провел рукой по короткому ежику волос, сплошь седому, без единой крапинки. Бросил на плоский камень прихваченный с собой пробковый коврик и присел, с удовольствием массируя культю выше протеза.
Михаил любил наблюдать за сбросом воды из водохранилища. Действо всякий раз завораживало. Сначала слышался отдаленный шум — приоткрыли затворы плотины, и вода рванула на волю. Затем вдали появлялся пенный вал, бьющийся о кромки берегов.
И вот уже многотонный поток, сметая мусор, ветви деревьев и прошлогоднюю листву, несется мимо, унося дальше и дальше все лишнее, наносное, очищая берега, омывая их свежей, проточной водой. А пока — есть время насладиться тишиной, созерцая тихую, ровную гладь реки.
Михаил отстегнул протез, отложил его в сторонку и с удовольствием закурил, поглядывая на водную гладь. Где-то выше по течению вода подмыла корни молодого деревца, и оно, свалившись в воду, медленно плыло по реке, разворачиваясь то кроной вперед, то змеистыми корнями.
«Сядет на мель или обойдет?» — Михаил следил за беспорядочными движениями деревца. Он знал, что напротив места, которое он выбрал для отдыха, под водой скрывается мель.
Деревце царапнуло ветвями грунт, остановилось, слегка кренясь под напором течения. Недолго ему здесь оставаться. С минуты на минуту откроют затворы плотины, и набежавшая вода снимет деревце с прикола, захлестнув пенистой волной.
Докуривая сигарету, он заметил, что по ветвям деревца кто-то отчаянно пытается взобраться. Приглядевшись, увидел — кот! Или кошка? Молча, отчаянно карабкается наверх… Вот и все. Дальше лезть некуда. Кот сидит на верхней ветке, в метре от поверхности воды, а вокруг — река. Метров двадцать до берега, столько же до другого.
«Попал ты, кот», — мелькнуло в голове у Михаила. Сейчас откроют затворы и… В лучшем случае кот продолжит путешествие с деревцем в пенном бурлящем потоке, или, что более вероятно — его просто смоет первой волной.
Просчитывая варианты, Михаил быстро и привычно крепил протез. Спустившись по ложбине к воде, он оценил шансы кота на спасение. Шансов не было.
Кот молча смотрел на Михаила. В его глазах застыли осознание неминуемой гибели и надежда. Надежда на человека. Михаил однажды видел такое выражение глаз и понял, что, как и тогда, не сможет остаться в стороне…
Почти тридцать лет назад, он, будучи на службе в по контракту, попал в «горячую точку». Таких, как он, там было немало — молодые ребята, отслужившие срочную и не найдя себя в гражданской жизни девяностых годов, возвращались в армию, где порядка было хоть чуть, но поболее.
В одном из рейдов ему, сержанту, выпало идти в паре с молодым срочником, Дмитрием, в головном дозоре. Местность гористая, тропа еле заметна. Дмитрий, поторопившись, вышел на открытое пространство и упал, дико закричав!
Пуля снайпера раздробила ему колено, болевой шок обездвижил молодого парня. Вот тогда Михаил и увидел этот взгляд…
Раненый Митька понимал, что напарник рискует оказаться жертвой следующей пули снайпера, если кинется ему на помощь, и осознание близкого конца овладело им, но надежда, маленькая надежда еще жила в нем и сквозила мольбой во взгляде.
Каждую секунду, не увидев второго бойца, спешащего на помощь, снайпер может добить раненого. И патрон уже в патроннике, и взгляд стрелка зацепился за небольшую площадку между камней, на которой лежит Митька. И Михаил решился.
Выглянув из-за камня, он дал очередь в сторону предполагаемого врага, чтобы предупредить об опасности идущую следом роту. Затем, не теряя ни секунды, рванулся к Митьке, на бегу ухватил его за пояс разгрузочного жилета и рванул, увлекая за валун.
Долгими показались ему эти три-четыре секунды. Пуля едва чиркнула о каску, повредив чехол и оголив металл. Повезло! Подошла рота и, закрыв площадку «дымами», эвакуировала Митьку. Михаил той же ночью наступил на «лепесток»…
Так, уже на следующий день они с Митькой вновь встретились. Вместе эвакуировались в госпиталь, вместе перенесли ампутации, вместе осваивали протезы. Один на левой ноге, другой — на правой…
Михаил не стал раздеваться, скинул только ватник и, прихватив пробковый коврик, шагнул в тихую пока еще воду. Она обожгла, апрель — еще не время для водных процедур на открытом воздухе.
До дерева метров двадцать, метров пять придется проплыть. Шаг, другой, уже по грудь. Шевелиться, не стоять! Схватившись руками за коврик, Михаил поплыл. Надо было снять протез, в воде он только мешал, но поздно, раньше надо было думать. Вот и отмель.
Стуча зубами, Михаил подошел к застрявшему посередь реки дереву. Выше по течению послышался шум — началось!
«Надо успевать! Давай, котик, не бойся, иди ко мне!»
Кот, сообразив, что это его последний шанс, продрался сквозь ветви и вцепился Михаилу в плечо, глубоко вонзив когти в тело. Ладно, потерпим! Развернувшись, Михаил прошел несколько шагов по отмели и попал на глубину.
Надо плыть, но тело уже сотрясала крупная дрожь, сводило судорогой мышцы живота, не получалось вздохнуть. А тут еще протез — хитрая металлическая конструкция тянула вниз. Шум уже ближе и ближе.
Вот и показалась волна, которая сейчас обнимет его вместе с котом, завертит в мутной, бешенной пене и швырнет на дно реки, откуда уже не выбраться.
— Еще, еще немного, котик! — выстанывал из себя Михаил, что есть силы загребая к берегу.
Но сил уже не оставалось. Он почувствовал под ногами дно, сделал шаг, другой и повалился в воду, не в силах больше двигаться. Последнее, что он почувствовал — как кот, оттолкнувшись от плеча, сиганул на берег…
Река ярилась. Вода плескалась почти у края скалистого берега. Ложбина, по которой Михаил спускался к реке — затоплена. На берегу горел костер, у которого грелись два человека и кот.
— Вот стоит тебя, инвалида, оставить на пару часов одного, как ты тут же попадешь в переплет! — ворчал черноволосый мужчина с глубокими залысинами. — Взрослый ведь мужик, а как ребенок — в воду лезешь! Хорошо, что я решил наведаться, как чувствовал что-то неладное, едва успел за ворот ухватить, а не то…
Михаил в ватнике, накинутом на плечи, обжигаясь, пил чай, заваренный смородиновым и малиновым листом. Кот уже успел вылизать себя, отогреться у костра и теперь молча сидел рядом с Михаилом, посматривая на игру языков костра.
— Не ворчи, Митька, — Михаил уже согрелся и мог говорить, не дрожа голосом. — Я ж знал, что не дашь пропасть ни мне, ни этому вот обормоту, — он указал на кота. — Плечо мне изодрал когтями, зар-р-раза!
— Отогрелись? Тогда собираемся. До насосной дойдем — там в сухое переоденешься.
Мужики неторопливо собрались и двинулись в сторону насосной станции, снабжающей речной водой садовые участки. Михаил прихрамывал на левую ногу, Дмитрий — на правую. Кот шел рядом, не отставая от своего спасителя.
— Смотри-ка, — улыбнулся Михаил, — этот бродяга от меня теперь ни на шаг.
— Он теперь с тобой — на всю жизнь. Ты ж его спас — он тебе жизнью обязан и всегда это помнить будет, — объяснял Дмитрий. — Так что, гони — не гони, теперь уж не отвяжешься, как и от меня.
Мужики негромко засмеялись…