Если пишешь стихи, очень трудно отречься от мира,
Где обрыв над рекой, и родная деревня над ним,
Где любая травинка землёю и небом хранима,
Где ты сам неприметно землёю и Богом храним.
Так и жил бы да жил посреди древнерусской равнины,
И купал бы в реке на закате гнедого коня.
Проплывут облака, и звезда, разгоревшись над ними,
Неизменно напомнит прошедших времён имена.
Понимаешь, что здесь — средоточие многих историй,
Что в Историю ткутся, за нитью — суровая нить.
Понимаешь, что сложное — только вершина простого,
И всегда в твоих правилах всё, что грядёт, изменить.
Нет, не те, кто сидит по ночным кабакам да по барам,
Разрешают вопросы — кто искренен, кто плутоват —
Основание в тех, кто плывёт за штурвалом комбайна
И с армейских времён не отвык собирать автомат.
Разговор не о шансах, что нынче нельзя, а что можно,
И какие слова в истерических блогах кропать,
И даёт ли добро на провоз и на вывоз таможня,
И какою ценой то ли, это себе покупать.
На планете твоей и в твоей неприметной сторонке
Горячеют нарывы забытой Холодной войны,
Открываются вновь от невидимых взрывов воронки
И в душе растравить порываются язвы вины.
Дышит день тяжело сквозь заката кровавые жабры.
Но оставь свою боль и к победе себя приготовь,
Если движет тобой не обида за судьбы Державы,
А вот к этой реке, и к селу над обрывом любовь.