Кота так прямо и звали — Касяпа. Здоровый, толстый, с мощными лапами и таким загривком, что можно было подумать о шарпее. Характеру он был вздорного, скандального и уверенного в своей непременной правоте.
Работа его заключалась в нескольких вещах. Во-первых, следить за порядком в доме. Драться с псом по имени Понтик, от Понтиак. Понтик был большой восточноевропейской овчаркой самого благодушного вида и такой-же сути. Но Касяпу это не интересовало.
Раз собака, и живёт на его территории, значит должен знать, кто в доме главный. И напоминать надо об этом почаще.
Во-вторых, приходилось Касяпе просто разрываться между необходимостью подрать стулья, диван и кровать. Повыть ночью, поспать, поесть, объяснить человеку, что его мнение просто никого здесь не интересует, а еще смотреть за ручной белой крысой и маленьким волнистым попугайчиком.
Самое главное, по мнению Касяпы, было не допускать их к человеку и Понтику. Потому как, они только плохому научат. А мало того, ещё и руками и собачьими лапами трогают. А после этого блохи, глисты появляются. Вози их потом к ветеринару.
Человек любил всех своих питомцев, но Касяпа был совершенно неуправляем. Не то, чтобы он делал только то, что хотел. Он делал именно то, что не хотел человек. И делал это постоянно, упорно и целенаправленно. Человек вздыхал и пытался поймать вырывающегося Касяпу, погладить его и попытаться объяснить.
Именно это больше всего и возмущало Касяпу. Собрав ночью вокруг себя свою близкую компанию и подчинённых, в виде крысы Лариски и попугайчика Кузечки, он, возбудившись от ощущения своей исключительности и незаменимости, с обидой в голосе говорил:
— И опять меня на руки тащил и трогал. А ещё ночью ругался, когда я пел, а потом… Потом, вообще, угрожал мне наказанием за то, что я свои коготки точил о бесполезный диван, стулья, кресло и кровать. И обещал лишить меня дополнительного завтрака, будто бы потому, что я не изящный и красивый, а толстый.
Тут Касяпа тяжело вздыхал и начинал всхлипывать. Понтик, наблюдавший за происходящим из своего угла на мягком матрасике, отворачивал морду и морщился. Жалобы Касяпы на обиды и притеснения происходили каждую ночь. После чего Лариска и Кузечка принимались утешать его и уверяли, что он, разумеется, самый лучший, красивый, стройный и главный в доме.
Но однажды Касяпа решился на побег. Он организовал его секретно. Таким образом, что Понтик оказался не в курсе.
Проспал, можно сказать.
Касяпа достал из-под кровати упрятанный когда-то маленький рюкзачок и, поместив туда запас еды для себя, Кузечки и Лариски, запустил туда-же своих друзей. Дождавшись, когда человек поведёт гулять Понтика, он выскользнул в незапертые двери.
Спустившись по лестнице и дождавшись, когда соседи откроют дверь в подъезд, он выбежал на свежий воздух.
Сотни запахов, звуков и яркие солнечные блики ослепили и оглушили его. Замерев на несколько секунд и сладко потянувшись, Касяпа рванул по направлению к свободе.
Трусившимся позади в рюкзачке Лариске и Кузечке, попискивавшим от страха, кот объяснял, что теперь-то они заживут. Сами на свободе. Никто угнетать не будет. Делать будем, что захотим, и вообще…
Вечером, устроившись на холме, с которого была видна река и удивительное звёздное небо над ней, Касяпа, наполнившись поэтическим вдохновением, сказал проникновенную речь о том, что все коты, крысы и попугаи, суть свободные личности и заслуживают лучшей жизни.
Лариска и Кузечка, уплетавшие свою еду, отнеслись к его красноречию несколько прохладно. Им было страшновато. Поев, они задремали, прижавшись к своему большому и, вне всякого сомнения, умному кошачьему другу, а тот…
А тот, вдыхая запах умопомрачительно пахнувшей травы и слушая доносившийся с реки шум, был счастлив.
Что очень быстро прекратилось, когда на троих беглецов обрушился ливень. Подхватив рюкзачок и быстренько побросав туда еду и Лариску с Кузечкой, Касяпа, проклиная небеса и негостеприимность свободы, помчался искать укрытие. Остановившись в огромной сливной трубе, он уже было выпустил своих друзей из рюкзака, когда…
Когда десяток светящихся в темноте глаз приблизились к нему, оказавшись бездомными и ужасно злющими котами. Втягивая носами запахи, доносившиеся из рюкзака, и глядя голодными глазами на высунувшихся оттуда крысу и попугая, они, рыча и шипя, приближались, окружая Касяпу.
Тот, сперва попытавшись поразить их своим красноречием, очень быстро понял свою ошибку и, взвалив на спину рюкзак, припустил. Прямо по ливню, холодным лужам и ветру.
Запыхавшись и сбросив сразу пару килограмм от волнения, страха и бега, Касяпа присел под каким-то маленьким деревянным строением. Позади в рюкзачке пищали Лариска и Кузечка. Но Касяпе было не до объяснений и красноречия. Во-первых, дыхание перехватило. Во-вторых, он вдруг с ужасом понял, что не помнит дорогу домой. Но особо времени на размышления и вздохи не было.
Потому что, из маленького деревянного строения вылетела огромная и худая, как скелет, собака с глазами, извергавшими красные искры, а из её пасти вываливался огромный язык, и щёлкали клыки! Прямо, как по телевизору в программе о животных, но только у тигра.
Касяпа бросился наутёк. И вряд ли убежал бы, но собака оказалась на цепи. И кот с рюкзаком успел. Они остановились в подвале заброшенного дома. И Касяпа, открыв рюкзак, выпустил Лариску и Кузечку. Помятые, испуганные и плачущие от страха малыши прижались к своему Касяпе и тихонько пищали.
Касяпа вдруг ощутил ранее неизвестное ему чувство. Он смотрел на своих маленьких друзей и понимал всё отчётливее и отчётливее, что они надеются на него, а он…
А он унёс их из тёплого дома от заботливых и ласковых рук. А самое страшное, что Касяпа не знал, что ему теперь делать и куда идти.
Он обнял передними лапами Лариску и Кузечку, прижал их к себе и вдруг осознал, что они — его единственные друзья в этом большом и страшном мире. Так они и заснули, не поев, зато прижавшись друг к другу. Снаружи завывал ветер и бил в подвальное окно большими холодными каплями дождя.
Утром окно распахнулось и проснувшиеся от неожиданности Касяпа, Лариска и Кузечка одновременно вскрикнули и, прижавшись друг к другу, закрыли глаза, ожидая неминуемой смерти. Бежать больше было некуда.
Касяпа, не открывая глаз, сказал:
— Простите меня, пожалуйста…
Он сказал это Лариске и Кузечке, понимая, что пришел их последний час, и что никто, кроме него, не виноват в этом, но…
Но ему ответил знакомый голос, доносившийся сверху:
— Касяпа, кот противный, как же я счастлив, что мы нашли вас! Всю ночь по дождю искали.
И тут-же басистый гав-гав Понтика сперва оглушил Касяпу, а потом показался ему самым сладким звуком на свете. Касяпа открыл глаза и протянул свои лапы к человеку в окне. Тёплые руки подхватили его и Лариску с Кузечкой.
— Беглецы мои любимые, — сказал человек и стал их гладить и целовать.
Внизу радостно прыгал Понтик, пытаясь лизнуть всех сразу, и это было так прекрасно, что Касяпа закрыл глаза и первый раз за много лет прижался к своему человеку и толкнул его своей головой снизу вверх в подбородок. Вскоре они были дома.
Нет. Разумеется, Касяпа не стал образцом поведения, но…
Но, он больше не дерётся с Понтиком и даже… Вы, дамы и господа, не поверите, но он спит с ним вместе! А Лариске и Кузечке он рассказывает, что и совсем он не заблудился, и вообще… Он очень умный, правильный и очень хорошо знал, что делать и куда идти, просто дождь помешал.
Лариска и Кузечка улыбаются и трутся о своего упрямого кошачьего друга.
Больше Касяпа не замышляет никаких побегов.
-Нас и тут хорошо кормят, — объясняет он наглым воронам, стучащим в оконное стекло и, гордо отвернувшись, ставит хвост трубой и делает резкий удар правой задней лапой.
В общем, всё как и всегда. Только Касяпа иногда забирается на руки своего человека, к его немому изумлению, громко мурлыкает и разрешает гладить себя.