***
Отгудела сирена, но длится пожарный вой,
запуская иной разъедающий душу зуммер.
Этот грохот — он есть или чудится? Кто живой —
отзовись и скажи, что никто из друзей не умер.
Когда он заискрит — тот божественный свет в конце,
попрошу тишины, и еще, и еще тишины,
оттого что сетка морщин на моём лице
повторяет сегодня карту моей страны.
По утрам зашиваешь себя, словно рваный шов,
в каждой морщине — воронка расцветки хаки,
и подходишь к зеркалу, чтобы узнать, во Львов
прилетело ночью или бомбили Харьков.
Впереди зима, а запаса особо нет,
и голодные птицы, как дроны, летают низко.
Обесточен дом, но ещё остается свет
изнутри, и его хватает на самых близких.
И когда он войдёт — побеждающий мрак — в проём,
я скажу: спасибо, Боже, что шли вдвоём,
оттого что сетка морщин на лице моём
повторила карту боёв.