Ревность богов. Граница империи.

Глава XI.

Я сгруппировался. Оборачивался вокруг, не зная, с какой стороны набросится первый волк. Казалось, они испытывали мои нервы. Волки постепенно сужали круг. В мыслях я опять вознес прошение о помощи богов. В частности бога, в которого верил Благомысл, бога леса и зверей, Велеса. Я верил и в свои силы. В голове моей проскользнула мысль о моей маленькой сестре, Лукреции, названной в честь покойной матери. Я вспомнил брата Ареса и мужественного моего героя, Маркуса. «Я должен выжить, — бормотал я про себя, — какой же я буду герой, если я пал не от врага, а от каких-то лесных собак?! Это будет позор для римского легионера!»

И тут я со спины услышал громкий рев. Волки, жалостно скуля, быстро исчезли за стеной леса. Я увидел знакомого зверя. Это был тот самый медведь, что я встретил у капища Благомысла. Но я не расслаблялся. Зверь и есть зверь. Дикий же. Я громко зарычал, как мог. Ведь я знал, как вести себя с опасным зверем. Этому нас в детстве учил Архериус. Медведь остановился, примерно, в десяти шагах от меня. Немного посопев, с хрипом развернулся и ушел в чащу. Я с облегчением выдохнул.

Я ковылял в сторону нашего лагеря. Ориентироваться было довольно легко, в отличие от летнего леса. От снега в лесу было довольно светло. Плюс, была ясная погода, и снегопад не прикрыл следы нашего похода за даками. Позднее стало еще светлей — вышла луна.

Ничто не предвещало беды, как резко я почувствовал упор острого предмета в спину. Я повернул голову чуть назад. В мою спину тыкал свой меч варвар. За ним стояли еще два гунна. Я удивился их приближению ко мне, так как они были тише волков. Они быстро меня связали и потащили в сторону севера. То есть в противоположном направлении от луны.

Я кое-как тащил за собой мою вывихнутую ногу. Вскоре стали видны костры стоянки варваров. Меня вели между небольших шалашей. У костров грелись воины гуннов. От даков их отличала броня, точнее, ее отсутствие. Вместо шлемов были причудливые, конусовидные кожаные шапки с меховыми оборами.

«Точно какие-то дикари, — размышлял я, — даже язык их какой-то резкий, обрывистый, напоминающий лай собак», — отвлекал я себя от плохих мыслей.

Меня довели до шалаша, что был чуть крупнее остальных. Один из гуннов, меня провожающих, вошел в шалаш. Вышел с другим варваром. Подошли ко мне. И гунн, что был до этого в шалаше, обратился ко мне на ломаном латинском языке.

- Ты, враг моих богов и моего народа. Я бы должен был тебя убить на месте, но наш великий вождь Ушила, сын великого небесного воина, бога Курдалагона, оставляет тебе на время жизнь для последующего допроса. До утра ты подождешь в шалаше для пленных. Называй меня Улдин, если что. Я советник и переводчик Ушилы, вождя нашего.

Далее он что-то гавкнул гуннам, что меня привели, и те меня потащили в соседний шалаш. Не развязывая, мне дали воды из ковша и всунули небольшой кусочек хлеба в рот. Меня частично развязали, оставив связанные кисти рук. Жестами я намекнул, что мне необходимо по нужде. Гунн, стоящий у ямы для пленных, что-то гавкнул и показал на дно ямы, в которую тут же меня скинули. До утра оставалось совсем немного.

Примерно к полудню мне в яму спустили лестницу. Я попробовал забраться по ней, но у меня ничего не выходило. Я совсем обессилил. Гунны погавкали между собой. За мной спустился один варвар. Привязал веревку вокруг пояса. Варвары, что стояли сверху, потянули меня к себе. Меня вытащили и повели к шалашу вождя.

Зашедши в шалаш Ушилы, я снова поразился. История повторялась точь-в-точь, как в лагере легионеров на допросе у центуриона.

Ушила, как я понял по одеянию, восседал на небольшом троне. По левую сторону стоял советник Улдин, а по правую, что меня больше удивило, вождь племени буров Сеневельд, заклятый враг Ушилы, в сопровождении еще трех буров. Меня взяло недоумение.

(Продолжение следует).