Одна моя знакомая долго не могла стать мамой, и это ее очень расстраивало. Но у нее был очень хороший муж, который предположил, что пока нет детей, надо проводить время с очевидной пользой, и, к примеру, много путешествовать. В очередной раз, когда она улетела в Париж смотреть какой-то особо важный футбольный матч, я заметила нашей общей подруге, как же это здорово просто так взять и уехать.
— Да толку-то, — ответила подруга, прилежная жена и мать двоих детей, — вернется и снова пойдет по врачам бесплодие свое лечить…
Женщины умеют быть очень злыми по отношению друг к другу.
Я очень долго не могла полноценно сесть за руль, но очень хотела. Это был мой непобежденный дракон, я завидовала всем девочкам за рулем, ведь один факт этого умения делал их лучше, чем я, томилась ожиданием, но то не было прав, потом не было возможности, не было подходящей машины, потом первая беременность, маленький ребенок, всевозможные аспекты безопасности и тому подобное в разных комбинациях.
И вот, наконец, случилось. Я, моя первая машина и университетская подруга едет в гости из другого города. Естественно, я еду ее встречать. Я это помню: светит майское солнце, стою гордая я, за мной мой малыш форд, передо мной шестимесячный живот с еще одним малышом.
Не то, чтобы я ждала каких-то особых восторгов, нет. Миллионы женщин водят, и никто им не аплодирует. Но все-таки 20 лет вместе — это же жизнь рядом, это же ближе, чем некоторые родственники. И вот, смотри, сбылась моя такая мечта!
Но на подъезде к дому я услышала лишь:
— Да, машина твоя, конечно, тесноватая. Да и ездить с тобой пока страшно, неужели я тоже так когда-то ездила?! Ты только не обижайся…
А я и не обиделась. Но и радоваться перестала.
Это странно, но выражение homo homini lupus est (человек человеку волк) особенно справедливо для женщин — женщины друг другу хищницы, не прощающие минимальной оплошности, все строго запоминающие и записывающие в лучшем случае карандашом. Это еще более странно, когда речь идет о специфических женских моментах, которые априори должны поняты на уровне генетического кода, даже если еще не были прожиты и глубоко прочувствованы.
И речь тут о маленьком, о ежедневном, когда, например, глубоко беременную не пропускают без очереди в туалет при кинотеатре со словами: «Нет уж, извините, но я тоже очень хочу…». Или когда будущая свекровь, вспоминая свои немые слезы в подушку, уже решает судьбу снохи: я мучилась, пусть и она со мной помучается. В этом ведь тот же самый садизм, как, когда тебя били в детстве, и ты бьешь своих детей в тупое назидание, чтобы неповадно — неважно что, лишь бы.
Или когда дочка жалуется маме на режущиеся зубки у малыша, на головную боль, на недосыпания, а та ей говорит не ныть, и ты, мол, такая была, и я с тобой не спала. Не приехать, забрать на руки ребенка, дать выспаться и вымыть голову, нет — нравоучить «лечебными» словами.
Еще пример. Приходит в коллектив молодая симпатичная девочка и начинает быстро двигаться вверх, но это, понятно, не потому что у нее зарубежная степень магистра, свежий взгляд, смелость и ненормированный рабочий день с восьми утра и до зеленого свистка вверх. Все потому, что она спит с шефом — и только поэтому, информация проверенная, 100%. Потому что была бы (по «объективному» мнению офисных женщин) уродиной, ее бы пожалели. Ладно, внешности Бог не дал, какое уж тут женское счастье, пусть у бедняжки хоть карьера будет. А эту что жалеть. Шалаву.
Есть целые списки особо токсичного словесного яда, классика жанра, так сказать:
— Ой, ты так хорошо выглядишь! Так поправилась!
— Слушай, тебе же в этом году 35, ты чего замуж-то не выходишь? Ведь рожать пора!
— А почему вы на Алаколь едете отдыхать? В Турции же лучше!
— Ух ты! Твоя дочка прелесть! Как обидно, что косоглазит…
— Ну как дела? Как твоя пенсия? Все так же 45 тысяч? Как же ты выживаешь, бедненькая…
— Ааа, так ты не сама рожала… У тебя было кесарево. Хм, вот как.
Но самый, конечно, критичный случай — это войны между брокколи-мамашами и карьеристками.
— Слышала, Ленку до Управляющего Директора повысили, она в Штаты уехала?
— Ну и что, — гордо отвечает мама трех сопливых детей в растянутой футболке, — ни семьи, ни мужа, ни детей. Тоже мне.
— А Машка третьим беременна! Мальчик будет после двух девочек!
— Машка похоронила себя в этих пеленках! И была-то особо никем до всех этих… до материнства, так никем и не стала, — облизывая ложку от капуччино, поставит свой диагноз дама из большого бизнеса в идеальном костюме от Ральф Лорен, очень красивая и очень свободная.
Она никогда не признается, что приходит домой после 23:00, после всех возможных совещаний, спорта и активных тусовок, потому что ей попросту хочется выть все время пока она не ляжет спать, и в холодной постели после двух бокалов вина ей хочется растянутую футболку и теплое плечо пусть не самого идеального, но все-таки живого человека. И детей очень-очень хочется, и врачи давно подгоняют, часы-то тикают, как любят выражаться особо добрые родственники.
И мамашка троих никогда не признается, что устала, что обрыдло, что хочется дорогое платье и пять литров вина на летней террасе с подружками, желательно на теплом море, а не экономить, чтобы купить младшему памперсы, а средней велосипед. Это «я нашла себя в материнстве» чаще всего шоры, чтобы не смотреть в глаза правде и не видеть, что кроме этого ты больше никто.
Все дело в страхе. Есть в любом человеке неискоренимое — хорошо там, где нас нет. А правда ведь в том, что кто-то мечтает о такой карьере как у тебя, или о муже как у тебя, о таком сыне, о мультивизе в зону Шенгенского договора или штатовской грин-карте, наконец, о твоих ногах или умении очаровывать мужчин. Да печь пирожки, в конце концов. У каждой из нас есть что-то, что хочет другая. И счастье не только в том, чтобы гнаться за чем-то сладко-желанным. Счастье — это когда ценишь то, что у тебя есть, пока оно у тебя есть.
Здесь нет правых и виноватых, каждый может гордиться тем, что досталось ему с приложением наибольших усилий. Если женщина оставляет хорошо оплачиваемую должность с единственной целью — стать матерью, потому что постоянно срывающиеся беременности не оставляют ей выбора, конечно, ее дети будут для нее бесценными.
Если девушка прилагает неимоверные усилия в учебе, стремится быть лучшей среди равных, она в праве гордиться своей карьерой.
Если мамочка после нескольких декретов подряд находит в себе смелость и силы доказать мужу и себе в первую очередь, что она личность, начинает собственное дело и побеждает — она может и должна этим гордиться.
Каждая из нас вправе гордиться тем, что делает (если, конечно, это не торговля органами или проституция). Неправильно убеждать других, что они живут как-то не так.
Надо начать с себя.
Иногда намного тяжелей просто сказать:
— Какая замечательная у тебя семья! Я мечтаю о такой, но все никак не могу встретить подходящего человека.
И очень удивиться, услышав в ответ:
— Погоди, все у тебя будет. Еще устать от всего успеешь. Вот я -постоянно спать хочу. А еще больше хочу чувствовать себя личностью, способной на что-то еще, кроме подгузников и каш. У тебя-то вон какие командировки!
И улыбнуться друг другу. И немедленно выпить. Фруктового чаю или чего поэлегантней. Но порадоваться за другого и почувствовать, что вдруг стало легче и светлей. Потому что поддержка — это бесценно. Ведь именно в этот момент ты бескорыстно даешь маленький кусочек своей силы другому — и получаешь назад сторицей.
Информация 100%.
Проверено.