Ревность богов. Граница империи.

Глава VII.

Утром я сквозь сон услышал, как захлопнулась дверь избы. На столе меня ждал завтрак: невероятного вкуса пирог с грибами и ароматный травяной напиток. Позавтракав, я начал рассматривать каждый уголок жилища старца. Меня удивили необычные книги Благомысла. Они были из берестяных табличек, связанных между собой через дырочки. Их надо было переворачивать одну за другой, что показалось мне очень удобным для того, чтобы найти нужное место в тексте. Не то, что наши свитки. Пока перемотаешь к нужному месту, забудешь, что искал. Внизу каждой таблички была нанесена буква с галочкой сверху. Вероятно, это были цифры для нумерации. Буквы были просто нацарапаны острым предметом. Они были начертаны прямыми палочками. Наверно, это и есть клинопись, о которой нам в школе рассказывал Архериус.

«Скорей бы вернулся этот мудрый старик, да начал обучать древнейшей грамоте Белых богов», — размышлял я.

Дальше, ради интереса, я вышел за порог избы. Меня пронзил ужасный, щиплющий за кожу холод. Под сандалиями захрустел белый порошок, то есть снег. Я взял его в руки. К моему удивлению, он показался мне горячее тлеющего угля. Снег начинал жечь мои ладони. Он начал превращаться в прозрачное, твердое и мокрое вещество. Из ладоней пошел пар, как из котелка над костром. Вскоре снежный комок совершенно исчез, превратившийся наполовину в пар, наполовину в воду. Я повторно набрал в руку снег. Меня завораживало это чудо. После того, как меня начало трясти в ознобе, я зашел в теплый дом.

Время шло к вечеру. Благомысл не возвращался. Меня брали подозрительные мысли. Тут за дверью что-то упало с хрустом в снег. Я поспешил к двери. За порогом я увидел Благомысла всего в крови. Снег ярко алым цветом впитывал кровь старца. Я быстро затащил старика домой. Но было уже поздно. Старик уже не дышал. Я решил проследить по следам Благомысла откуда он пришел. И что его привело к смерти.

Я порылся в вещах старца, нашел теплое одеяние и меховую обувь. Я снял с шеи старика табличку с буквами и отправился по окровавленным следам Благомысла. Следы меня привели к капищу Перуна. Оно было разорено. Идол был разрублен в щепки. Повсюду были кровавые пятна и следы от копыт лошадей. Мне тут же вспомнился Евтам, бур, который у меня на глазах убил волхвов гуннов и разорил их капище. Тут, по-видимому, произошло то же самое.

Тут за спиной я услышал рев. Я обернулся. Ко мне приближался большой бурый медведь-шатун. Я стоял, как вкопанный, на месте. В голове проскочили все прошения к богам. Тут я вспомнил рассказ Благомысла о Велесе. Я обратился к медведю по имени бога. Медведь подошел вплотную ко мне. Обнюхал меня всего и начал носом тыкать меня в бок. К счастью, в шкуре старца был карман, в котором находился сухой хлеб. Я достал его. Медведь слизал у меня его с ладони. Затем, еще раз обнюхал меня вокруг, удалился в чащу леса. Я с облегчением вздохнул. Но немного погодя, вернулся. В пасти он держал откусанную руку с мечом. Меч был варварским. Он положил руку с мечом передо мной и ушел в лес окончательно.

Через какое-то время я пришел в себя. Кое-как вытащил из кисти меч. Отбросил руку в сторону. Мысленно поблагодарил этого живого бога. Я пошел по следам, оставленных лошадьми. Следы меня вели в знакомую сторону, к деревне гуннов, что летом наш легион зашел в нее без боя.

Я остановился в пределах видимости селения. В деревне господствовали буры. Даками и гуннами в ней и не пахло. Я обошел деревню с краю. Дальше я знал уже дорогу к родному лагерю. Но прежде я вернулся к дому Благомысла. Отнес тело в чащу и прикрыл его кучей из хвороста. Взяв из дома старца еще немного еды, я вышел в направлении лагеря легионеров.

«Наверно там давно стоит обновленный наш легион», — воодушевлял я сам себя.

(Продолжение следует).