Она любила свой велосипед, в футбол гоняла, набивала шишки. А ей твердили бабушка и дед, что так нельзя. Так делают мальчишки. Дарили кукол, платьица, банты, духи в красивом розовом флаконе.
И так засохли детские мечты, как старый фикус высох на балконе.
Она хотела в университет. Мечтала стать, как папа, инженером. Вздыхали громко бабушка и дед, и совершенно искренне жалели: мол, как же так? Пора же под венец! Зачем, вообще-то, девушке учеба? И почему-то поддержал отец. И мама тоже размечталась, чтобы был лимузин и белая фата, и дочь, как за стеной, стоит за мужем.
Так высохла еще одна мечта, как высыхают после ливня лужи.
Она мечтала повидать весь мир. Такой, как не покажут в передачах: Тибет, Сенам, Гренландию, Памир… Но муж решил, что нужно строить дачу. Потом сажать на даче огурцы. Потом везти туда бабулю с дедом. Сенам, Тибет, Памир — какой-то цирк! Тебе, вообще-то, к терапевту в среду, а в пятницу нас в гости ждут друзья. Давай про эти глупости забудем?
Она решила, что мечтать нельзя. Мечты засохли, как вчерашний пудинг.
И вот сидят на даче за столом муж, мама, папа, дедушка, бабуля. И обсуждают: вон у той диплом, а та слетала в Индию в июле. У этой, из Апрелевки — медаль, чемпионат по женскому футболу.
И ей себя становится так жаль! До скрежета внутри, до острой боли.
И, вытащив засохшие мечты, она над ними, как девчонка, плачет. А ей родня твердит: чего же ты? Сама решила так, а не иначе! Родная, мол, да кто ж тебе мешал?! Неужто мы?! Придумала тут тоже!
Мы можем сами за себя решать.
Решать за нас вообще никто не может.