А утром праздник — день рождения дня,
что будет жить, как бабочка недолго
он, прилетев на свет полночного огня
себя сожжёт …
без страха из-за долга

И мир погрузится печально в темноту,
заставив небо скинуть светлые одежды,
но искупив ночным безмолвием вину
опять рассветом …
после траура забрезжит

Придут в движение жернова, рисуя круг —
знак обречённости на вечном повороте
в нём все родившиеся знают, что умрут
на из рутинных …
на каком-то переходе

А может где-то полукруг, но с тетивой
как мир, не ведущий иллюзии движения
где жизнь нетленная разумною стрелой
летит по вечности …
без глупого кружения

Где нет истории повторения как кругов
чем исчисляется путь спиленного древа
где не бывает ни проклятий, ни грехов
как не бывает им условий —
и в этом дело

Где нет страдания, ни боли, ни войны
и нет сжираний всех слабейших априори
где не стучат об пол ни лбы, ни кандалы
и все рождаются …
на счастье, не на горе

И правит Миром Бог Любовь, иначе Свет
нет паразитов никаких, ни самозванцев
там вся полярность чёрно-белая как бред
там наслаждаются …
кружением лишь в танце

А здесь закрученный для всех аттракцион
плывёт рассудок от картинок и в гипнозе
всё в срок становится, порхая мотыльком,
но осознав зачем шипы …
цветущей розе.

2016 г.

В перемещении по кругу нет истинного движения вперёд, только бесконечный поворот и повторение.

«Что было, то и будет и что делалось, то и будет делаться, и нет ничего нового под солнцем и луною. Бывает нечто, о чем говорят: „смотри, вот это новое“, но это было уже в веках, бывших прежде нас .» (Книга Екклесиаста, гл. 1, стр. 9 — 10)