О, Боже мой… На что себя я трачу?!
Течет томленьем стылость февраля.
Но ангел слеп, он обронил удачу
В воронку растворившегося дня.

Хранитель снега как над златом чахнет,
И мается в тисках озноба май.
В шкафу рубашка… Но она не пахнет
Тобой. Все встречи были невзначай.

В какой конец билет тобой оплачен,
Чему мы ставим жирные кресты?
День четвертован, выдохом и плачем, —
Бесцветен он, ничтожен и постыл.
… показать весь текст …

По группе крови Питер узнаю:
он, как и я, — пропитан стылым ветром.
Но вечен, как и каменная Пе’тра,
и с ним легко попасть в одну струю.

Улыбкой золотой сияют львы,
и сфинкс под небом пасмурным кайфует.
Плаксун* по стёклам кисточкой рисует
хронометры для въедливой молвы.

Снуют дожди, пронзая день и ночь,
и в «Летнем» затаился тенью Пушкин…
Но Петропавловка бьёт в полдень пушкой,
и разгоняет серость неба прочь.
… показать весь текст …

Был вечер до щемящей скуки прост —
день прожит, ничего собой не весит.
Луна ундиной в стае сонных звёзд,
звонок внезапный: «Буду ровно в десять».

Порою лучше нам не помнить то,
что было часом или годом раньше.
В конце концов есть кодекс бусидо,
изысканность цветёт во флёрдоранже.

И я ответила: «Ну, так тому и быть,
давно тебе пора, смирившись, сдаться.
Меж нами серебром струится нить:
И ты, и я — уставшие скитаться…»
… показать весь текст …