***
У неё сердчишко бьётся слабо,
к непогоде разболелись кости.
Истомилась Каменная Баба,
дожидаясь Каменного Гостя.
У неё гора из малахита,
у неё в плену Данила-мастер,
и мечта, как старое корыто,
начисто разбитое на части.
У неё браслеты на запястьях,
у неё на шее ожерелья.
Всем бы был хорош Данила-мастер,
да её не любит, не жалеет.
Выстругает каменную чашку,
заколотит гвоздь, заточит ножик,
а она — стирай ему рубашки,
и портянки со штанами тоже.
У него тяжёлое пожатье,
у него нордический кархтер,
а она перешивает платья,
потому что те уже не хти,
потому что и полнят и старят,
а она — юна, стройна, шикарна!
Где б он был, когда б она такая
загорала — сучка золотая! —
на груди утёса-великана!
У него понятия о чести,
как у молодого ДАртаньяна.
У неё глаза на мокром месте,
но-шпа, валидол, валериана.
У неё сердечко бьётся слабо,
к непогоде заломило кости.
Стосковалась Каменная Баба,
дожидаясь Каменного Гостя.