Помпея, случайность ли? Ревность богов.

Глава XVI.

Мы сидели все за столом. У всех были слезы радости на глазах.

- Мам, мама, а ты по нам соскучилась? Ты вспоминала о нас? — тараторил без остановки Арес, — мы очень-очень о тебе скучали. Нам плохо совсем без тебя было.

Я пнул ногой по ноге брата под столом. Наклонился к его уху.

- Ты еще больней маме не делай, — шептал я тихо, но грозно Аресу, — не видишь, что она сама счастлива нас видеть, и плачет от счастья. Она больше нас перенесла, потому, как была в настоящих рабах. Не то, что мы, в каком-то приюте.

Арес приостановился в вопросах. А меня мучил один вопрос: «почему Гней назвал фамилией Маркуса нашу маму?» Я не выдержал, одернул тихонько Архериуса, сидевшего по другую сторону от меня, подтянулся к нему, прошептал ему этот вопрос. Архериус, будто притворился глухим, поднялся из-за стола.

- Мальчики, я понимаю, у вас много вопросов. Но пока не нагружайте ими свою мать. Уже скоро приедет наш дорогой друг и спаситель, Маркус. Вот он и ответит на все вопросы, — старик откланялся, — я оставлю вас, я тоже перенервничал, а ведь мое сердце тоже не молодое… Отдых нужен. Надеюсь, никто не будет против? — он осмотрел всех сидящих за столом.

- Да, уважаемый, идите. Мы за столом подождем хозяина дома, — спокойным голосом сказала мама.

Учитель ушел в почивальню. Через короткое время послышался скрип ворот. Я услышал топот копыт и голос Маркуса, приказывающего что-то слуге на иностранном языке.

- Встаньте, мальчики, и ждем на месте, — спокойно произнесла мама, — покажите себя культурными наследниками Римской империи. Я думаю, вы уже намного повзрослели.

Мы встали. И, не моргая, смотрели в сторону выхода из трапезной, занавешенной тонкой, просвечивающейся, красной тканью. Ткань отодвинулась. И в проходе мы увидели гордого римского воина в парадном воинском наряде и красном плаще. Это был Маркус. Шлем держал на согнутой в локте левой руке. Правую он в приветствии вскинул вверх.

- Приветствую будущих воинов великой империи Мира!

Мы с братом не выдержали правил этикета, сорвались с места, рванули к Маркусу, да повисли у него на шее. Маркус широко улыбался.

- Ну, ну, хватит. Лучше проводите меня за стол. У меня есть много, что сказать. В ваше отсутствие произошло очень многое. — С усилием стягивая нас со своей шеи, произнес Маркус.

Положив шлем на небольшую полку у входа, в сопровождении меня и Ареса, подошел к столу. Слуга принес еще один столовый набор. Налил в кубок вина. Откланялся всем и удалился.

- И так… Пожалуй, начну с тяжелой новости, мальчики, — мы с братом смотрели Маркусу в рот, — Генис, вот это, как старшему, теперь принадлежит тебе. Думаю, ты сам поймешь, — Маркус протянул мне какой-то маленький мешочек, как кошелек.

Я с интересом взял мешочек, растянул шнурок, выложил на стол содержимое кошелька. Я онемел. Это был отцовский, именной медный медальон. Арес поднялся. И, перегнувшись через стол, посмотрел на медальон.

- Да, это папин! Его дед ему оставил, а тому его отец, — заикаясь, пробормотал брат, — А где папа? Ты нашел его?
- Если бы я его нашел, он был бы уже здесь, — со вздохом ответил Маркус, — я медальон вашего отца в Неаполе у одного рыбака выкупил. Он был с ним в тот день, когда их в рыбацкой лодке накрыла волна от землетрясения. Когда Парфения, отца вашего, выбросило за борт, этот человек пытался спасти его, но безуспешно. В руках остался вот этот медальон. Я же, случайно увидел на прилавке очень знакомую вещь. Уже прошел мимо. Вдруг вспомнил, у кого я видел медальон на шее. Вернулся и выкупил. Ваш отец был очень хорошим человеком. Мы все его будем помнить, как достойного человека.

Наступила гробовая тишина. Маркус отпил вина, прервал тишину.

- Мне очень жаль мальчики, но у меня еще есть одна новость. Ведь без этого события я бы не смог добиться вольной для вашей матери.

Я и Арес подняли головы на Маркуса.

- Как только я смог выкупить Лукрецию, маму вашу, у работорговца, я столкнулся еще с одной проблемой. Мне нужно было дать вашей матери вольную, но оформление документов затянулось у нотариуса больше половины года, что было недопустимо уже для вашего выхода из приюта. И вот я решил сделать вашей маме, как вдове, предложение. Теперь я ваш новый отец, мальчики. Я думаю, буду достойной заменой Парфению.

У нас менялось выражение лица переходами: с печали на недоумение, с недоумения на положительные эмоции.

- Да, мы согласны! — уже спокойно произнес Арес.
- Это просто чудо, быть сыновьями известного декуриона в римской армии! — подскочил я на месте.

Мама, молча, улыбалась с теплом в душе.

- Ах, да, свадебное мероприятие мы перенесли на потом, то есть после вашего выхода из приюта. Завтра у нас будут почетные гости, — говорил Маркус.
- А Гней будет? — перебил Маркуса Арес.
- Да, как и Аверьян. Генису и маме уже случилось с ним познакомиться. И еще много почтенных людей города приглашены, — Маркус почесал подбородок, — ах, да. Еще одна новость для вас, мальчики. Через три дня вы будете учиться военному искусству в школе при шестом имперском легионе. Благодарность центуриону Клементию. Через него мне удалось добиться разрешения о вашей учебе.

У меня все не переваривалось в голове. Радость о встречи с мамой менялась печалью об отце, но всё это затмевала восторженность, что я скоро буду воином Римской империи — империи Мира. Мысль о том, что Маркус стал моим отчимом, как-то быстро вылетела из моей головы. Представляю, что было в голове у моего брата…

(Продолжение следует).