Йекель реконструировал эту систему из обломков гитлеровских политических писаний, но дальше не пошел. Критиковать эту систему он счел излишним: «У цивилизованного человека просто нет слов, чтобы охарактеризовать эту политическую теорию, чьими средствами с самого начала и абсолютно неприкрыто признаются война и убийство…

Психологические и политические корни нацизма уходят далеко в глубь истории… сложились его самые безумные черты: холодная злоба, дикорастущий беспредел, «закон — это то, что полезно нам» и «для нас нет ничего невозможного». Меня охватывает дрожь при одной мысли, что после новой войны, может быть, всей Европе предстоит пережить такой же 1923 год, если не найдется хотя бы нескольких умных людей, чтобы вовремя договориться о мире.

С конца 1941 года он действительно не занимался политикой, он занимался уголовщиной. И войной. Войной он теперь занимался еще интенсивнее, чем прежде. Война была нужна ему, чтобы выиграть время для запланированных им массовых убийств и чтобы удержать пространство, на котором он находил свои жертвы. В самом деле, вся гитлеровская стратегия с 1942 года сводилась к двум вещам: выигрыш времени и удержание захваченного пространства.

«наказание путем правосудия тех, кто виновен и ответственен за военные преступления, независимо от того, совершены ли последние по их приказу, ими лично или при их соучастии в любой форме»… На Нюрнбергском процессе в первый и в последний раз война как таковая, во всяком случае запланированная и агрессивная война, была названа преступлением. … Отнесение войны к области криминального права приветствовалось как эпохальное достижение человечества. …Раньше войну глорифицировали. На Первую мировую все…
… показать весь текст …

…основополагающие принципы международной жизни Европы после Наполеоновских войн. Среди важнейших решений этого конгресса… признание нерушимости границ и принцип невмешательства одного государства во внутренние дела другого.