Благосостояние и сила государства со времен промышленной революции не зависят больше от величины территории, но только от уровня технологического развития. Для этого развития величина территории совершенно безразлична.
Для этого развития избыток «жизненного пространства», то есть огромная территория с малым количеством населения, скорее тормоз, с чем, к примеру, хорошо знаком Советский Союз: этому государству никак не удается технологически развить огромную, богатую сырьем, но малозаселенную Сибирь.
Во всяком случае, бросается в глаза то, что большое количество слабых и бедных государств современного мира территориально огромны, тогда как немалое количество богатых и сильных территориально весьма небольших размеров.

Гитлер высказался насчет того, что, если Германия не сможет победить, пусть она погибнет — он не прольет о ней ни слезинки.

Из тихого, горького высокомерия отвергнутого всеми неудачника выросла опьяненная самоуверенность удачливого победителя.
Теперь он знал, что может нечто такое, чего другие не могут.

Гитлер умело играл на великогерманском национализме австрийских немцев. Шушниг согласился на все требования Гитлера. Что же до плебисцита, то он решил провести его весьма своеобразно. В листе для опроса стоял всего один вопрос: «Желаете ли Вы видеть свою родину свободной, независимой и сильной?» Зейсс Инкварт потребовал отмены нелепого плебисцита, в противном случае Германия введет войска на территорию Австрии. Германия начала мобилизацию. Австрийские сторонники аншлюса захватили канцелярию Шушнига. Шушниг объявил об отмене плебисцита ровно в тот день, когда германские войска перешли границу Австрии. Не встретив никакого сопротивления, немцы вошли в Вену. Был проведен референдум в Германии и Австрии о присоединении Австрии к Германии. В Германии за аншлюс проголосовало 99,08%, в Австрии — 99,75%. Шушниг был отправлен в концлагерь Маутхаузен, где и оставался до 1945 года.

… трезво самоотверженное служение государственному благу — это как раз последнее, в чем можно заподозрить Гитлера, даже успешного Гитлера предвоенного периода. Немецкая государственность — не только в ее правовом, но и в организационном аспекте — была с самого начала пожертвована Гитлером во имя тотальной мобилизации народа и (не будем об этом забывать) во имя собственной незаменимости и несменяемости; об этом мы уже писали в предыдущих главах… А что до самоотверженности, то Гитлер как раз крайний и самый яркий пример политика, ставящего свое личное сознание избранности выше всего и мерящего свою политику масштабами своей собственной биографии… Получив власть, он и вовсе перестал воспринимать что-либо адекватно. Его немецкое тщеславие все более и более напоминало гордость коннозаводчика своими рысаками. Под конец Гитлер и вовсе повел себя как разъяренный коннозаводчик, насмерть забивающий свою лошадь за то, что она не смогла выиграть дерби.